|
собирались вместе поохотиться." Пока Карлос в Соноре охотится на зайцев, Кастанеда практикует сталкинг на Уоссоне из Вествуда. Человек, который по-настоящему владеет сталкингом, предстает перед оленем в форме оленя, перед койотом -- как койот, а перед ученым -- в обличьи ученого. Характерным способом поведения Кастанеды с теми людьми, которых он хочет обратить на свою сторону или убедить в чем-то, является отзеркаливание их интересов и подражание их манерам мимики и жестов. С мимикрии начинается и его письмо к Уоссону -- заголовки на каждой странице, с указанием имени адресата и даты, что является постоянной привычкой Уоссона; три раздела, пронумерованных римскими цифрами; те же самые завершающие слова "Искренне Ваш". Чтобы избежать повторений типа "Кастанеда пишет" я представил содержание письма в форме списка из пронумерованных утверждений, а комментирую эти утверждения, как обычно, в квадратных скобках. Вопросы Уоссона, которые цитировал Кастанеда, выделены курсивом. Итак, письмо: 1. Кастанеде было чрезвычайно приятно получить письмо Уоссона, поскольку Кастанеда "очень хорошо знаком" с его работами и польщен уделенным ему вниманием. Однако, Уоссон должен принимать во внимание, что Кастанеда не является большим авторитетом; его знания полностью ограничены теми данными, которые ему удалось собрать. Его заметки никогда не были в строгом смысле антропологическими полевыми наблюдениями, но скорее "результатами опросов", связанных с его интересами, имевшими "значение" и "содержание" лично для него. Таким образом, его увлекают скорее "косвенные намеки" Дона Хуана, чем какие-либо "специфические этографические подробности". Поскольку он имел дело с "драматичной и серьезной" системой убеждений, то даже намеренно скрывал некоторые такие детали. Было бы "излишним" пытаться исправить эти неопределенности в одном единственном письме без предварительной подготовки более широкого "этнографического контекста", и поэтому Кастанеда попытается лишь ответить на вопросы Уоссона. [Подвергая себя прелестному самоунижению, Кастанеда оправдывается ограниченностью своей профессиональной компетенции и неофициальностью целей своих исследований, выскальзывая таким образом из смирительной рубашки научной этнографии. Судя по всему, упоминание драматичности и серьезности убеждений Дона Хуана как-то обязывает Кастанеду скрывать этнографические детали. Честно говоря, это больше похоже на намерение мистифицировать читателя. Под "излишним" он, очевидно, понимает тщетность, но далее подразумевает, что если бы он пожелал, то смог мы поместить Дона Хуана в — 12 —
|