|
Быть может, некоторым читателям эти мнемотехнические приемы покажутся чересчур трудоемкими, но что бы они сказали, столкнувшись с так называемым обиходом церковного пения, который некогда был а льфой и омегой бурсацкой науки? Педагогическая система бурсы в середине позапрошлого века строилась иск лючительно на долбне, долбне ужасающей и мертвящей. Несчастные ученики, склонившись над книгой, зубрили наизусть длинные тяжеловесные периоды, и не приведи господь перепутать букву или поменять порядок слов. Такие проступки карались незамедлительно. Указующий перст педагога медленно взмывал над кафедрой и обозначал место проведения экзекуции. Провинившегося ученика немилосердно секли его же товарищи из числа второкурсных — так называемые секундаторы, которым администрация великодушно делегировала это почетное право наведения порядка. А служители училища из отставных солдат, жившие на всем готовом и вдобавок получавшие жалованье до 12 рублей ассигнациями (что в те времена было немало), привлекались к наказаниям только в особо важных случаях. Так что дедовщина на Руси родилась не сегодня и не вчера… Но все это семечки по сравнению с церковным обиходом. Если насквозь схоластический текст еще можно с грехом пополам вытвердить наизусть, то что прикажете делать с какофоническим пением, где на один слог приходится до 70 голосовых тактов? Без абсолютного музыкального слуха тут делать решительно нечего, а между тем обиход был предметом, обязательным для всех без исключения. Разумеется, и в бурсе встреча лись сл у хачи, д у ши не чаявшие в обиходе, но каково приходилось всем прочим, обделенным матушкой природой? Оставалось опираться на доморощенную мнемотехнику, которая выручала далеко не всегда. В «Очерках бурсы» Н. Г. Помяловский рассказывает, как это делалось. Четырнадцатилетний бурсак по прозвищу Карась, которому медведь на ухо наступил, надумал поучиться обиходу у своего продвинутого однокашника. «— Не знаю, как „Господи воззвах“ на седьмой глас. Покажи, Лапша! — Слушай! — и Лапша запел: палася, перпалася, давно с милым не видалася. Так же поется и на глас. Ну-ко, попробуй. — Господи, воззвах к тебе, услыши мя, услыши мя, Господи, — запел Карась. — Напев тот, только разнишь сильно… — А как на пятый глас? В ответ Карасю Лапша запел: — Кто бы нам поднес, мы бы выпили. — А как на четвертый? — 44 —
|