Методы структурной психосоматики

Отметим, что, с одной стороны катарсис, одномоментен и в этом смысле подобен озарению; с другой стороны, он должен быть именно очищением, освобождением, а не имитацией таковых. С последней, когда псевдокатарсис становится привычным отреагированием патоло­гической личности, защищающейся от структурной перестройки, встречаться приходится сплошь и рядом. Здесь псевдокатарсис - это тоже заместительное течение патологической стратегии, подобное агрессивности С. Н.

Подлинный катарсис - явление единичное. Конкретный человек может испытывать его в своей жизни считанное количество раз, под воздействием очень мощных переживаний и в благоприятный период «личной истории» (а может и никогда не пережить подобного обновления). В этом катарсис подобен религиозному опыту[69] и пересекается с ним.

Такой катарсис сам по себе неизбежно ведет к перестройке струк. туры, сущностному пересозданию текущей триады более того, он является именно таким пересозданием, их первым шагом. Характерно, что о подобном опыте люди рассказывают неохотно и невнятно. Это свя­зано с неоднократно отмеченной нами трудностью вербализации глубинных переживаний, с важностью их для личности, с тем фактом, что после катарсиса человек структурно меняется, ему уже трудно ощутить себя прежним.

Псевдокатарсис - иной. О нем много и охотно говорят, исполь­зуя, главным образом, визуальные предикаты, что неконгруэнтно в целом в данном контексте; им хвалятся, при помощи него заслужи­вают одобрения и добиваются некоторого положения в кругу учени­ков или пациентов. К нему привыкают; подобно истерической реак­ции, он становится «громоотводом» на подступах к проблеме, новым руслом патологии, этакой «прелестью» (если использовать этот тер­мин в православном смысле слова), подобной прелести спиритиче­ских сеансов или других запретных, и в чем-то даже постыдных, но «элитарных» занятий.

С другой стороны, среди участников психотерапевтических семи­наров и пациентов врачей-психотерапевтов сегодня вряд ли встретишь много таких, кто не слыхал бы ничего о катарсисе. Он сам по себе пре­вратился в культуральный стереотип, элемент массового сознания. Из­вестно, что в храме надо молиться, - и человек зачастую имитирует молитвенное состояние, на похоронах надо скорбеть - и человек изо­бражает скорбь, не испытывая никаких глубоких чувств к умершему. Точно так же на психотерапевтическом сеансе надо испытывать катар­сис, это известно - и человек его демонстрирует, точнее, демонстриру­ет его признаки, разыгрывает псевдокатарсис. Речь идет вовсе не о притворстве, лицемерии, а о реализации еще одной культурально обу­словленной несущностной поведенческой программы. Разумеется, это не и имеет ничего общего ни с исцелением, ни с пересозданием струк­туры на сущностной основе. И здесь терапевт не должен идти на пово­ду у пациента, даже если это льстит его самолюбию и случай можно было бы легко отнести к списку удач.