Психосоматические расстройства

Это подтверждается дальнейшей динамикой обсуждаемого на­блюдения, свидетельствующей о быстром приобретении синдромом характера патологической привычки, относительно автономной по­веденческой системы. При этом и органический, и психогенный фак­торы продолжают отражаться в его структуре. Первый – в выражен­ном компоненте патологического влечения с брутальностью мазохистического удовольствия, что временами затрудняет возможность психопатологической трактовки (отнесение ТХМ к навязчивому или неодолимому влечению), второй – в своеобразной «экспансии» дизонтогенетического синдрома невротическими механизмами, что пре­вращает его в специфическую универсальную реакцию на неспеци­фический эмоциональный стресс.

Что касается последующей динамики всей клинической карти­ны, то она характеризуется относительным сглаживанием проявлений органической мозговой дисфункции и определяющим влиянием на психический онтогенез психогенных, в том числе социогенных, факторов. Структура последних все более и более наполняется вто­ричными образованиями, составляющими внутреннюю картину бо­язни, в частности, реакцией личности на косметический дефект, обусловленный трихотилломанией.

Если не считать довольно продолжительного периода улучшения состояния, вызванного сильным эмоциональным стрессом (гибель отца), по-видимому, резко затронувшим динамический стереотип болезни («устойчивое патологическое состояние» по Н.П. Бехтере­вой), и последовавшим вскоре объективным улучшением ситуации (переход в другую школу, поступление в училище, появление друзей, получение отдельной квартиры), заболевание продолжало прогрес­сировать.

При этом наряду с усилением проявлений основного синдрома на фоне полового созревания, нарастанием диссомнических рас­стройств, эмоциональной лабильности, отмечается отчетливый сдвиг настроения в сторону субдепрессии с соматическими проявлениями (падение аппетита) и поведенческими компонентами (углубление пассивности, социальное «инкапсулирование»). К комплексу ум­ственной и физической неполноценности присоединяется комплекс сексуальной неудовлетворенности (усилившей психологическую роль привычки как «замены счастью»). Нарастают характерологические изменения в форме тормозимости (сменившей расторможенность и инфантильную непосредственность, отмечавшиеся в детстве), робо­сти, неуверенности в себе. Дизонтогенетические механизмы патоге­неза вновь выходят на первый план, но уже не столько на уровне природно-психического, сколько социально-личностного функциониро­вания. Поведение обследуемой все более приобретает псевдоаутистический характер. (В отличие от истинного аутизма автономность пациентки носит парциальный характер, сопровождается стремле­нием разрешить проблему одиночества и самореализации даже пу­тем рождения внебрачного ребенка).