|
В отделении испытуемый ведет себя упорядоченно, избирательно общается с сохранными психопатизированными испытуемыми, к медперсоналу и врачам с жалобами на здоровье не обращается. Мышление его последовательное, логичное. Эмоциональные реакции адекватны. Интеллект соответствовал возрасту, критическая оценка своего состояния и сложившейся ситуации была не нарушена. При экспериментально-психологическом исследовании выявлены сохранность основных интеллектуальных и мнестических функций, способность к волевому самоконтролю в сочетании с категоричностью и максималистичностью оценок и полученному образованию. Память в пределах нормы. Какой-либо психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и пр.) у него не было. Выявлялась высокая значимость для испытуемого взаимоотношений с матерью, идентификация с ней. Комиссия пришла к заключению, что Д. хроническим психическим заболеванием не страдает, обнаруживает признаки психопатии психастенического круга. Вменяем в отношении содеянного. Психологический анализ материалов уголовного дела и данных направленной беседы с испытуемым позволили сделать вывод о том, что в течение длительного времени Д. находился в состоянии эмоционального напряжения из-за постоянных конфликтов с отцом, крайне болезненно переживал то, что отец периодически издевался над матерью, избивал ее, угрожал ей убийством. Эти угрозы воспринимались Д. как реальные, попытки повлиять на поведение отца оказывались безуспешными, ситуация расценивалась им, как безвыходная, потенциально опасная для жизни матери. Следует отметить, что для Д. характерна высокая степень идентификации с матерью, особая личностная значимость взаимоотношений с ней, болезненная реакция на происходящие с ней негативные события, восприятие наносимых ей оскорблений как непосредственно затрагивающих его лично, требующих его активного вмешательства и разрешения. Присущие Д. черты некоторой личностной незрелости, максималистичности и аффективной ригидности при достаточно высоком уровне принятия ответственности привели к тому, что в остро конфликтной ситуации, затрагивающей его ведущие ценности (жизнь и благополучие матери), он испытывал затруднение в нахождении конструктивных способов разрешения конфликта, не мог отказаться от выбранной им стратегии. Указанные особенности личности Д. определили возникновение у него состояния эмоционального напряжения в период, предшествовавший совершению преступления и нашли свое отражение в момент его совершения. Вместе с тем указанное состояние не носило характера физиологического аффекта и не оказывало существенного влияния на его сознание и деятельность. Его действия производились по заранее намеченному плану, носили достаточно упорядоченный и целенаправленный характер. У Д. отсутствовали признаки аффективно суженного сознания, эмоциональной дезорганизации поведения. В последующем он достаточно подробно воспроизводил обстоятельства содеянного. — 85 —
|