|
В отделении испытуемый вел себя упорядоченно, избирательно общался с сохранными испытуемыми, держался среди них высокомерно. Нередко бывал навязчив к медперсоналу с различными необоснованными требованиями. Мышление испытуемого последовательное, с тенденцией к конкретности, уровень обобщения невысокий. Эмоциональные реакции адекватны, отмечаются аффективная лабильность и раздражительность. Интеллект невысокий, запас общеобразовательных знаний беден. Память в пределах нормы. Какой-либо психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и пр.) у него не было. Критическая оценка своего состояния и сложившейся ситуации в целом достаточная. При экспериментально-психологическом исследовании выявлены сохранность сферы мышления с тенденцией к конкретности и торпидности, доступность выполнения основных интеллектуальных операций, эмоциональная неустойчивость, тревожность, склонность к накоплению отрицательных переживаний и к внешнеобвиняющим формам реагирования. Экспертная комиссия 19.12.1994 г. пришла к заключению, что В. психическим заболеванием никогда не страдал и не страдает им в настоящее время, у него обнаруживаются признаки психопатии истеро-возбудимого типа и остаточные явления органического поражения головного мозга раннего генеза. Вменяем в отношении содеянного. Психологический анализ материалов уголовного дела и данные направленной беседы с испытуемым позволили сделать вывод о том, что в момент совершения правонарушения В. находился в состоянии эмоционального напряжения, однако это эмоциональное напряжение не носило характера физиологического аффекта и не оказывало существенного влияния на его сознание и поведение. В данном примере следует отметить присутствие с детских лет таких патохарактерологических черт, как раздражительность, вспыльчивость, впечатлительность, эгоцентризм, склонность к демонстративным аффективным реакциям — основные черты истерической личности. Последнее в детстве и юности выражалось в своенравии и стремлении к лидерству среди сверстников, а также в характерных вазовегетативных реакциях. Позднее в период семейной жизни с потерпевшей истерический радикал выражался в пренебрежении ее интересами и максимальном следовании своей эгоистической “удобной жизненной позиции”, нетерпимости к замечаниям и стремлению исправить положение. Значительное усугубление конфликтной ситуации осенью 1992 г. привело к выраженному накоплению испытуемым эмоционального напряжения и отрицательно окрашенных переживаний. Последние явления имели место в течение более длительного времени (несколько лет), но испытуемый умел находить для их выражения социально приемлемые рамки: конфликты, не выходящие за рамки бытовых, уход на время от проблем. — 81 —
|