|
В показаниях свидетеля К. содержатся сведения о том, что он встретил испытуемого 25.09.92 г. и посоветовал ему самостоятельно обратиться в милицию, с чем испытуемый согласился, и сообщил ему, что в ночь на 24.09.92 г., возвращаясь домой, он встретил троих неизвестных, которые отдали ему принадлежавший ему нож, который неизвестно как у них оказался, придя домой он увидел на ноже и в квартире многочисленные следы крови, родителей и сестры там не было, услышал как отъезжает от дома мотоцикл, снова вышел на улицу, нашел следы крови также и на асфальте у подъезда, ночь провел на улице. Свидетель сообщил также, что после похорон они уговорили испытуемого пойти в милицию. В показаниях свидетеля Г. содержатся сведения о том, что 22.09.92 г. он встретил испытуемого, обратил внимание на то, что он "испуган и возбужден", говорил, что у него произошел конфликт с "лицами кавказской национальности", высказывал опасения за свою жизнь. Свидетель К. сообщил, что видел испытуемого 23.09.92 г. около 23 часов, при этом испытуемый сказал ему, что поссорился с отцом и не собирается возвращаться домой. В своих последующих показаниях по делу испытуемый признавал содеянное, сообщил, что после убийства родственников взял из дома некоторые ценности. В процессе судебного заседания 17.02.94 г. он отказался отвечать на вопросы суда, касающиеся убийства родных, но при этом пояснил, что с матерью и сестрой у него были хорошие отношения, а с отцом "они друг друга недолюбливали", а также подробно и последовательно описывал другие, инкриминируемые ему правонарушения. На амбулаторной судебно-психиатрической экспертизе в Благовещенском областном ПНД, назначенной постановлением следователя от 29.09.92 г., испытуемый был в ясном сознании, на вопросы отвечал последовательно, по существу, но кратко и неохотно, сообщал о себе необходимые сведения, был критичен к сложившейся ситуации, отказывался говорить об убийстве, при этом аффектировался. Какой-либо психотической симптоматики у него не было. Экспертная комиссия пришла к заключению, что испытуемый в связи с маломотивированностью и особой жестокостью содеянного, нуждается в проведении ему стационарного освидетельствования. 10.12.92 г. испытуемый поступил в стационарное судебно-психиатрическое отделение Хабаровской ГКПБ, где при обследовании он был доступен контакту, ориентирован в окружающем и собственной личности, на вопросы отвечал последовательно, по существу, психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и пр.) не обнаруживал, критически оценивал сложившуюся ситуацию. Отказывался говорить об убийстве, примитивно защищался в отношении предъявленного обвинения. В отделении испытуемый вел себя упорядоченно, избирательно общался с окружающими. Мышление испытуемого было расценено как последовательное, логичное. Эмоциональные реакции были адекватны, отмечалась аффективная лабильность. Память в пределах нормы. Экспертная комиссия пришла к заключению, что испытуемый хроническим психическим заболеванием не страдает, в период правонарушения признаков временного болезненного расстройства психической деятельности не обнаруживал, вменяем в отношении содеянного. 17.02.94 г. судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда пришла к заключению, что психическое состояние Т. исследовано недостаточно, назначила в отношение него комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу в ГНЦ им. В.П. Сербского. — 72 —
|