Проблемы внутрисемейной агрессии

На амбулаторной судебно-психиатрической экспертизе 13.10.1994 г. испытуемый был в ясном сознании, доступен контакту, держался развязно, без чувства дистанции. Сведения о себе сообщал последовательно, говорил, что в детстве был жестоким, мучил животных, с трудом привыкал к новым людям. Сведения о правонарушении сообщал противоречиво, содеянное объяснял бытовым конфликтом, говорил, что совершил убийство случайно, в то же время заявлял, что у него к потерпевшей последнее время "изменилось отношение", поскольку его "биополе" от нее "отталкивалось". Заявлял, что она была "вампиршей", что последнее перед правонарушением время он видел "навязчивые сны", в которых "она в виде чудовища рвала его на куски". Пояснил врачам, что отрубил потерпевшей голову, поскольку понял, что она все равно умрет, вогнал в нее палки потому, что "начитался книг и насмотрелся фильмов ужасов". Говорил о содеянном спокойно. Какой-либо психотической симптоматики у него отмечено не было. Экспертная комиссия пришла к заключению, что испытуемый нуждается в проведении стационарного освидетельствования. В стационар ГНЦ поступил через четыре месяца после содеянного.

СОМАТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ. Патологии внутренних органов не выявлено.

НЕВРОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ. Зрачки равномерные округлой формы, реакция на свет живая. Черепно-мозговая иннервация симметрична. Сухожильные рефлексы высокие, больше справа. Брюшные рефлексы снижены без четкой асимметрии. Дермографизм красный стойкий. Реакция Вассермана в крови отрицательная. Электроэнцефалография выявляет легкие диффузные изменения головного мозга органического характера. Эхоэнцефалография без патологии. Заключение невропатолога: "Легкие органические изменения головного мозга резидуального характера".

ПСИХИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ. Испытуемый доступен для речевого контакта. Ориентирован в окружающем и собственной личности. На вопросы отвечает по существу, последовательно. Мимика и жестикуляция естественные, носят довольно нарочитый характер. В беседе он держится с независимым видом, демонстративно и высокомерно, склонен бравировать своим образом жизни, "связями и авторитетом" в криминальном мире. Анамнестические сведения сообщает избирательно, бывает уклончив и неправдив при разговоре о негативно характеризующих его фактах и обстоятельствах. Склонен к бурным вазо-вегетативным реакциям: при волнении легко краснеет, покрывается потом. Характеризует себя легко возбудимым, раздражительным, вспыльчивым, признает, что при общении с людьми "любит пустить пыль в глаза". Отмечает, что эти особенности усиливаются в состоянии алкогольного опьянения. Отрицает у себя физическую зависимость и похмельные проявления. О правонарушениях сообщает сведения, соответствующие данным на следствии показаниям. Последовательно и подробно воспроизводит обстоятельства содеянного. Говорит, что потерпевшая в течение нескольких недель, предшествовавших убийству, постоянно действовала ему на нервы, устраивала скандалы по незначительному поводу, предъявляла необоснованные претензии, и в связи с этим он неоднократно, чтобы ее напугать, угрожал ее "убить, как вампира в фильме ужасов". По его словам, он постоянно испытывал раздражение и злобу в связи с поведением потерпевшей, часто до случившегося поднимал на нее руку, но "старался держать себя в рамках". В день убийства, в тот момент, когда Г. замахнулась на него магнитофоном, в нем "что-то сорвалось" и он "стал бить ее, чем попало". С неохотой говорит о том, что забивал палки в тело потерпевшей, рисовал кресты у себя на груди и на входной двери, объясняет это "суеверным страхом" перед содеянным, ссылается на то, что после убийства "плохо понимал, что делал; в голове был какой-то туман". В последующие несколько дней он, по его словам, чувствовал слабость, разбитость, "тяжесть во всем теле". Уклончиво говорит о своих высказываниях во время амбулаторного освидетельствования, заявляет, что врачи его "неправильно поняли". Каких-либо патологических интерпретаций событий прошлого и настоящего у него нет. Он обеспокоен своей дальнейшей судьбой, к участи потерпевшей и ее родных выражает безразличие. В отделении испытуемый ведет себя упорядоченно, избирательно общается с сохранными психопатизированными испытуемыми, жалоб на здоровье не предъявляет, обнаруживает эгоцентризм, склонность к внешнеобвиняющим формам реагирования, поверхностность и примитивность суждений. Мышление испытуемого последовательное, логичное. Эмоциональные реакции адекватны, отмечаются аффективная лабильность и повышенная раздражительность. Интеллект соответствует возрасту и полученному образованию. Память в пределах нормы. Какой-либо психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций и пр.) у него нет. Критическая оценка своего состояния и сложившейся ситуации достаточная. При экспериментально-психологическом исследовании выявлены сохранность сферы мышления, доступность выполнения основных интеллектуальных операций, эмоциональная неустойчивость, эгоцентризм, повышенная самооценка, тенденция представить себя в выгодном свете, выраженная склонность к пренебрежению общепринятыми социальными нормами и правилами.