|
Особенно легко может быть распознано «сферическое» в юмористических остротах, так как они большей частью основываются на действии контраста. Таково, например, стихотворение Вильгельма Буше: Im Hochgebirg vor einer Hohle Sass der Asket, Nur noch ein Rest von Leib und Seele Infolge ausserster Diet. (На высокой горе перед пещерою сидел аскет, представлявший только остаток от тела и души благодаря самой строгой диете.) Здесь поверхностный буквальный смысл текста вполне внутренне согласован, поскольку то, что врачи называют строгой диетой, на самом деле точно соответствует тому, что практикует отшельник. То же, что не образует созвучия между собою, есть то невысказанное, тот «сферический» задний фон, скрывающийся за словами, который в первых трех строках средневеково-теологический, в заключительной же строке внезапно становится современно-медицинским. Это расположение друг за другом контрастирующих сфер слов мы ощущаем тотчас же, и опять-таки сферически, на заднем плане нашего сознания, большей частью ясно не сознавая причину юмористического эффекта. Или попробуйте уяснить себе, какое множество темных символических, переплетающихся между собою образных намеков, красок и неоформленных, сбитых в одну кучу чувств теснится в начале песни Эйхендорфа: Aus der Heimat hinter den Blitzen rot, Da kommen die Wolken her… (С родины за красными сверкающими молниями, оттуда приходят облака…) Переезд и странствия, сверкающая страсть, непреодолимая разделяющая преграда, зной, угроза, боязнь смерти, проникновение взором в светлый, далекий ландшафт — все это и многое другое в этих образах и аффектах дают свой отзвук, не в словах, но позади слов, и разрушаются, если пытаться высказать их словесно. Сфера этого стихотворения состоит из очень сложных соединений образов с кататимическим сплавлением и символическим характером. То же самое мы находим и в следующем стихе: Am schwarzen Kamin Da sitzet mein Lieber, Und geh ich voruber, Die Balge dann sausen, Die Flammen aufbrausen Und lodern urn ihn. (У черного камина там сидит мой милый, и, когда я прохожу мимо, его одежды тогда шумят, огни начинают вспыхивать и пылать вокруг него.) Темная, глубоко гнездящаяся сила, внезапно воспламеняющаяся, дико-эротическая страсть в кузнеце-подмастерье, а в девушке идеализирующее просветление его образа — эти две контрастирующие группы образов и аффектов, слитые воедино, дают песне ее глубокий сферический задний фон и вместе с тем ее интенсивную завораживающую силу настроения; из ясно осознаваемого переднего плана, т. е. из точного смысла самих слов, воздействие этого стиха в смысле настроения не может быть объяснено, потому что оно не содержит ничего, кроме описания маленькой, банальной ежедневной сцены. — 85 —
|