|
С этим теснейшим образом связано то обстоятельство, что главные комплексы нашего психологического переживания — «я» и внешний мир — так распадаются и так превращаются друг в друга, что мы уже перестаем отличать их друг от друга. То, что в сновидении в какой-то момент является «я», в следующий момент и даже одновременно с первым может быть «не-я». Также и лицо, сообщившее последний пример сновидения, говорит о разделении личности, выразившемся в том, что тягостный аффект приостановки реализован был в «я», относящиеся к этой сцене жесты и слова — в «не-я», т. е. в жене товарища. Личность распадается, раскалывается, так же как и у того индейца, который приносит жертву большому пальцу на своей ноге, натирая его маслом. Части личности могут проецироваться во внешний мир, как действующие лица. В последнем сновидении жена профессора не что иное, как воплощение одной части личности самого грезящего, а именно его мучительного аффекта по поводу недостаточной его умственной подвижности. Чаще всего подобные расщепления личности совершаются в форме идентификации, являющейся особым случаем сгущения. Под идентификацией мы понимаем частичное или полное сгущение, связанное со слиянием собственной личности с лицами или вещами внешнего мира. Грезящий может ощущать себя самого как вполне или отчасти тожественным с лицами, состоящими с ним в том или другом отношении или имеющими с ним сходство. Прежде всего это лица, аффективно связанные с ним и обладающие чертами, которые он в себе ненавидит или любит. Это происходит не так, как в бодрствующем состоянии, когда сравниваешь себя с кем-нибудь, причем в сознании ясно удерживается различие между обеими личностями, граница между ними и существование двух лиц. Но при идентификации непосредственно переживается взаимное наложение обоих образов, их единобытие (Einsein). На подобных соединениях по сходству, контрасту и общему аффекту основывается в последнем сновидении частичная идентификация грезящего с женой профессора. Общее аффективное течение обслуживает у Бисмарка частичное сплавление его собственной личности с личностью Моисея. Еще труднее понять дневным мышлением более редкие идентификации с безжизненными предметами или с животными, как в сновидении с угрями и лягушками. Идентификацию при разложении комплекса «я» психологически можно понимать по-разному, в зависимости оттого, проецируются ли части «я» во внешний мир или, наоборот, части внешнего мира помещаются в собственную личность. При сильно колеблющихся процессах сновидений это различие по большей части не может быть точно установлено, тогда как при шизофрении эти обе возможности переживаются с величайшей отчетливостью. — 82 —
|