Клиническая психотерапия

Клиническую психотерапию невозможно отрезать от отечественной психотерапии уже потому, что в ней нуждаются очень многие российские пациенты. Клиническая психотерапия им роднее «привозной» психотерапии, как оно и должно быть, потому что искусство, содержащееся в психотерапии, всегда национально.

В.В. Макаров считает важнейшим отличием отечественной психотерапии «ее эклектизм», состоящий в том, что психотерапевты выбирают из огромного психотерапевтического арсенала «то, что подходит им» (Макаров, 2000, с. 30). Мне думается, что это весьма подкрепляет мои размышления здесь. Убежден, что для многих психотерапевтов других стран, для мировой психотерапии важно в нашей психотерапии именно наше самобытное. Глинка, помнится, говорил, что мы можем быть по-настоящему интересны миру лишь своей, русской музыкой, а не перепевами западной.

1.9.

О различиях между клиническим

и психологическим психотерапевтичискими

подходами (2001).

1. Две области психотерапии, дополняя друг друга в духе принципа дополнительности Бора, проникнуты каждая своим философским мироощущением-мировоззрением. Клиническая психотерапия (неотъемлемая часть клинической психиатрии) проникнута материалистическим, естественно-научным мировоззрением, а психологическая психотерапия (в широком понимании включающая в себя динамическое, экзистенциально-гуманистическое, религиозное направления) проникнута мировоззрением идеалистическим. Есть еще и психотерапия преимущественно техническая, полагающая излишним основываться на каком-либо философском мироощущении. Это, например, нейролингвистическое программирование.
2. Клинический психотерапевт в своих воздействиях (в т. ч. одухотворенно-поэтических) отправляется от клинической картины, в основе которой гиппократовски видит-чувствует самозащитную (от внешних и внутренних вредностей) работу природы. Психологический психотерапевт в своих воздействиях исходит, отправляется от той или иной психологической ориентации («сотканной» прежде всего из чистой теоретической мысли). Мышление творческих психотерапевтов-психологов не есть истинно клиническое, а есть теоре-тически-аутистическое* * (экзистенционально-гуманисти-ческое, психоаналитическое, религиозное и т. д.). Посему психологический психотерапевт не озабочен дифференциальной диагностикой. Чаще он и по образованию психолог.
3. Самые сложные движения души, духа клиническая психотерапия рассматривает сквозь чувство изначальности-первичности материи, тела, сквозь убежденность в этой первичности. Для клинициста и самые одухотворенные болезненные душевные движения-симптомы, например, сложно-депрессивные, деперсонализационные, будучи нематериальными, чувствуются как бы светом своего материального (телесного) источника и потому подчиняются общеизвестным клиническим закономерностям, обнаруживая тем самым общую основу с соматическими симптомами: складываются в синдром, синдром усложняется, симптомы и синдромы нозологически «прорисовываются» определенной почвой, на которой выросли, и все это обнаруживает так или иначе защитно-приспособительную работу природы (картина этой защиты и есть клиническая картина). Клиницисту (в т. ч. клиническому психотерапевту) остается гип-пократовски изучать природную самозащиту-самолечение и помогать Природе, в меру своих врачебных сил, защищаться совершеннее (поскольку для клинициста Природа — стихия, не Бог). Например, клиницист помогает дефензивному шизотипическому пациенту своими хроническими душевными расстройствами, изучая их, общественно полезно «встроиться» в жизнь, утвердиться силой своей слабости.

4. Психологический психотерапевт, чувствуя природой своей первичность не тела, а духа (или же отвергающий все разговоры о первичности-вторичности), идет не от природной самозащиты (клинической картины, почвы), а от той или иной психологической ориентации, кристаллизовавшейся из чистой теоретической мысли. И с точки зрения этой ориентации рассматривает болезненное расстройство «мимо» дифференциальной диагностики, клинического учения о характерах и т. д. У психоаналитика, например, свои, психоаналитические, характеры, изначально психологические, без телесной почвы (анальный, оральный характеры, экстраверт, интроверт и т. д.). Здесь свое, психодинамическое, понимание истерии, навязчивостей, шизофрении и т. д.
5. Фрейдовский «комплекс Эдипа», как и все у Фрейда, есть фигура, выведенная из анализа собственного аутисти-чески-идеалистического переживания и перенесенная на все человечество, но не отвечающая, с точки зрения клинициста, закономерностям душевной жизни многих других людей, не похожих особенностями своего склада-мироощущения на Фрейда. Так же и «самоактуализация» Маслоу есть, по существу, радостно-осмысленная, вдохновенно-творческая встреча с изначально духовным, экзистенциальным в себе самом — для одухотворенно-аутистического человека, но психастеник свое творческое вдохновение обычно не способен переживать как изначальное, экзистенциальное, чувствуя себя самого источником этого духовного света, источником, а не приемником.
6. Когда говорим о клинических и психологических психотерапевтических методах, то говорим, в сущности, о том, как именно — клинически или психологически — оживляются психотерапевтом присущие людям от природы определенные психотерапевтические «механизмы»: суггестивный, гипнотический, рациональный (когнитивный), тренировочный, поведенческий, групповой, игровой, активирующий, аналитический, телесно-ориентированный, креативный и т. д. Например, гипнотерапия может быть клинической, как у Консторума, Сумбаева, психоаналитической, как у Шертока, эклектически-психологической, как у Кратохвила.

7. Понять-прочувствовать по-настоящему (не в элементах) целебную, защитно-приспособительную работу природы вообще и природы данной больной души в частности, научиться квалифицированно клинически помогать природе заболевшего человека защищаться совершеннее возможно только достаточно основательно изучив клиническую медицину в разных клиниках медицинского института, факультета. Клиническая медицина (и в том числе клиническая психотерапия) с ее клиническим мышлением-мироощущением, чутьем-опытом — не теория, а научное искусство, которое невозможно постичь кабинетно-теоретически, «мимо» клиник и сдать экстерном, как, например, математику или психологию. Психологическое образование (особенно без природной предрасположенности к клиницизму) не поможет усмотреть-почувствовать, например, что вот эта конкретная болезненная злость не агрессивно-эпилептоид-ной, психопатической природы, а беспомощно-расщепленная, шизотипическая. От этой дифференцировки, однако, прямо зависит характер клинического психотерапевтического вмешательства.
8. Сила психолога в другом: в постижении универсально-типичных отношений между людьми — независимо от природы каждого. Так, системный семейный психотерапевт-психолог убежден в том, что любым невротическим расстройством или даже плохой успеваемостью в школе ребенок, чаще неосознанно, пытается сплотить вокруг себя родителей, дабы сохранить семью. Поэтому следует искать и лечить в таких случаях какое-то неблагополучие в отношениях между родителями. Клиницист скажет на это: конечно, такое случается, но в других случаях причины невротического расстройства или школьных двоек совсем другие. Кроме того, невротическое может быть и неврозоподобным шизо-типическим, эндогенным, а как в этом разобраться психологу?
9. Клиническая психотерапия предназначена прежде всего для больных, а психологическая — для здоровых, потому что душевно нездоровый обычно не так легко личностно перестраивается в своем патологически стойком, углубленном тягостном страдании (психопатия, бордерлиновое состояние, шизофрения), не так легко, как здоровый клиент психолога или легкий невротик. Последние более внушаемы, им хорошо помогают техники, они увлекаются психоанализом и т. д. Человек вообще тем легче, выразительнее личностно перестраивается, реконструируется, чем меньше в нем страдающей, глубокой индивидуальности.

10. Клиническая психотерапия в отличие от психологической едина в том смысле, что открытия в ней поправляют, углубляют прежние открытия и друг друга, как происходит это в любом научно-естественном исследовании. Сегодняшнее поле клинической психотерапии возделано многими клиницистами, им всем принадлежит нынешний арсенал клинико-психотерапевтических методов-подходов. Если назвать самые известные здесь нашим клиницистам имена, то многие из них ровно ничего не скажут психологам. Это— Джеймс Брэд, Август Форель, Поль Дюбуа, Жюль Дежерин, Эуген Гоклер, Эрнст Кречмер, Фридрих Мауц, Поль Солье, Иоганн Шульц, Якоб Клези, Макс Мюллер, Джозеф Прэтт, Отто Веттерстранд, Ардальон Токарский, Сергей Суханов, Владимир Бехтерев, Юрий Каннабих, Александр Яроцкий, Семен Консторум, Петр Зиновьев, Игорь Сумбаев, Константин Платонов, Николай Иванов, Илья Вольперт, Александр Крыжановский, Николай Канторович, Виктор Деглин, Манфред Блейлер, Гаэтано Бене-детти, Пауль Кильхольц, Джон Розэн, Эуген Броди, Владимир Рожнов, Павел Буль, Андрей Гнездилов, Моисей Вольф, Абрам Свядощ, Нина Асатиани, Владимир Смирнов, Владимир Колосов, Юрий Полищук, Валерий Гурвич. Это иной, клинический, мир в психотерапии. Психологи редко ссылаются на этих исследователей, у них свои классики. Так и должно быть.
11. В поле мировой клинической психотерапии сформировались следующие развивающиеся-усложняющиеся, связанные между собою подходы: клиническая суггестивная и гипносуггестивная терапия; клиническая рациональная психотерапия; клиническая тренировочная психотерапия; клиническая когнитивно-поведенческая психотерапия; клиническая групповая терапия; клиническая активирующая психотерапия; клинико-аналитическая психотерапия; клиническая терапия духовной культурой (творческим вдохновением, поиском смысла жизни). Сложились также такие области клинической психотерапии, как клиническая психотерапия шизофрении и шизотипического расстройства; клиническая психотерапия эпилепсии; клиническая психотерапия депрессий; клиническая психотерапия психопатий; клиническая психотерапия неврозов; клиническая психотерапия зависимостей; клиническая психотерапия сексуальных расстройств; клиническая психотерапия соматических расстройств; клиническая детская психотерапия.

Сегодня, однако, ясно видится, что клиническая психотерапия в последние полвека развивается-углубляется прежде всего в России. Способствовало этому то, что наша клиническая (материалистическая) психотерапия, в отличие от психологической, будучи частью клинической медицины, все-таки способна была в советское время кое-как развиваться при запрещенном психоанализе и других идеалистических подходах. Но она в этом не виновата.