— Не хочется — тогда иди спать! — резко бросает Борис. Алешка изо всех сил старается удержаться от рева: он знает, что тогда разговор с ним будет совсем короток. Но папа не замечает его старания. Я не выдерживаю: — Боря, да пойди и помоги ему. Но папа недоволен: — Он вполне может справиться сам. — Ты не прав,— начинаю нервничать и сердиться я,— он просто хочет спать, как же этого не учитывать? Наконец папа сжалился над нами, пошел к Алеше в мастерскую, и вот я уже слышу счастливо-нервный смех Алеши. Он говорит с дрожинкой в голосе, но уже успокаивается — папа с ним рядом. Проходит минут пятнадцать. Из мастерской доносится до меня бодрый разговор моих мужчин, обсуждающих какие-то детали фотографирования,— обычный разговор, деловой и хороший. А вот мой младший «фотограф» появляется передо мной и говорит, привалившись к моим коленям: — Мам, прочти мне что-нибудь...— и тычется потяжелевшей головой мне в колени. Мы идет с ним на террасу, Алеша охотно растягивается на постели, говорит мне тихонько: — Спой мне песенку...— и засыпает почти сразу вслед за этим, засыпает, умиротворенный глубоким и, кажется, спокойным сном. Да, все-таки наш «большуха» еще совсем малыш и нужна ему ласка и сердечность, как цветку солнышко. Без этого вянет в нем что-то хорошее, отзывчивое, рождается озлобленность, обида. А как думает папа?» Прочитав это, Борис написал: «03.06.1964 г. Он думает немного иначе. Во-первых, Алеше уже 5 лет — требования к нему должны быть выше, чем к Антону и Оле. Он хочет спать, но ложиться без папы и мамы ему не нравится. Он согласен помогать печатать фотографии, но надо бороться со сном, надо взять себя в руки, надо что-то сделать одному, хотя этого и не хочется. Эта борьба с самим собой есть развитие, есть укрепление воли, и если немедленно приходить в таких случаях на помощь, то развития происходить не будет. Во-вторых, папе надо закончить свое дело (начатое письмо), ему не хочется бросать его, не дописав десяток строк. Почему Алеша не должен знать, что у папы есть важная работа, которую он не может бросить сразу же, как только Алеша его позовет? — Что, ты не можешь бросить писать и подойти к Алеше, когда он зовет тебя? — спрашивает мама. — 30 —
|