Ребенок учится говорить

Все случаи, подобные описанным здесь, свидетельствуют о том, как трудно детям уловить сущность того, что говорят взрослые. Очень часто виноваты в этом сами взрослые — они забывают, что уровень понимания слов у детей гораздо ниже, а переносный смысл или ирония им совсем еще недоступны.

Как же сделать, чтобы ребенок научился вкладывать в сло­ва то же содержание, что и взрослые? Вот мы употребили слово «научился», а это значит, что мы предполагаем развитие смыс­лового содержания слова на основе выработки условных реф­лексов. Да, дело обстоит именно так, и это очень отчетливо видно, если проследить, как развивается понимание слов у де­тей. Попробуем сделать это.

СЛОВО ЕЩЕ

НЕ СИГНАЛ

В конце первого года жизни на многие обращенные к нему слова ребенок дает правильные реакции. «Покажи носик!», «Сделай ладушки!», «Где мама?» — говорим мы, и малыш по­казывает нос, хлопает в ладошки и т. д. «Как он много уже понимает!» — делаем мы заключение. Значит, слова уже ста­новятся сигналами для ребенка?

Но не будем торопиться с выводами и присмотримся вни­мательно к поведению восьмимесячного Алеши, который как раз «понимает» уже много слов. Няня держит его на руках и спрашивает: «Алешенька, а где мама?» Малыш, улыбаясь, поворачивается к матери. Когда тот же вопрос был задан Але­ше, лежащему в кроватке, никакой попытки искать мать он не сделал. Но стоило няне взять его на руки, как он опять обора­чивался в сторону матери, когда его спрашивали, где она. Але­шу взяла на руки мамина подруга. «Где мама?» — и опять нет ожидаемой реакции!

Итак, то, что мы сначала приняли за понимание слов, па са­мом деле не является таковым. Что же это такое? Специаль­ные наблюдения показали, что сначала ребенок начинает по­нимать не отдельные слова, а целые фразы. Далее выяснилось, что и фраза вначале воспринимается не сама по себе, а лишь как часть какого-то еще более общего воздействия на нерв­ную систему. В примере с Алешей мы уже видели, что пра­вильная реакция на вопрос «где мама?» получается лишь в том случае, если с этой фразой к нему обращаются в привычной обстановке, если говорит кто-нибудь из близких людей, с воп­росительной интонацией и т. д. Фраза здесь является как бы частью какой-то целой картины. Если же та или иная де­таль—обстановка, человек, голос, интонация меняется, кар­тина становится неузнаваемой для ребенка, и он уже не может дать ту реакцию, которую от него ожидают.