|
В комнате было тихо. Я смотрела на изнасилованную куклу, стараясь скрыть отвращение и отчаянную жалость к девочке. Какой ребенок в свои восемь лет может показать такое, или знать такое, или испытать такое? Мысль о том, через что она прошла, была невыносима, меня переполняла ненависть к тому чудовищу, которое смогло поступить так с собственной дочерью. На глазах выступили слезы от злости и жалости, но я сдержала их. Глубокий вздох. Сейчас не время для эмоций. Сейчас нужно было сохранять спокойствие ради Джоди. Она не была смущена. Она слезла с Джули и подошла ко мне. – У меня получилось? – спросила она. – Ты очень смелая, – слабо улыбнулась я. Но смелость ей не требовалась. Джоди не проявляла ни замешательства, ни осознания происходящего. Это было частью того, что для Джоди являлось обычной жизнью. Я взяла ее за руку и подвела к дивану, где мы сели рядом. Мы обе смотрели на Джули. Все же было несколько несоответствий, которые мне предстояло прояснить. Я крепко сжала ее руку: – У тебя замечательно получилось, Джоди. Я только не уверена насчет нескольких вещей. Попробуй вспомнить и ответить на мои вопросы. Если не знаешь или не можешь вспомнить, так и скажи. Не надо гадать или выдумывать, ладно? Она кивнула. Я, продолжая держать Джоди за руку, развернула ее к себе, чтобы видеть ее лицо. Совершенно пустое выражение. – Ты только что изображала своего папу? Она кивнула. – А настоящая Джоди спала в постели и свет не горел? Снова кивнула. – Если ты спала, откуда ты знаешь, что он вошел в комнату так, как ты мне показала? Может, он подкрался на цыпочках или прополз по полу. Ты спала, и глаза были закрыты, верно? Она немного подумала. – Если не знаешь или не помнишь, просто скажи, – напомнила я. – Знаю. Я иногда спала, а иногда не спала. – Ясно. Ты помнишь, как он был одет? – Джинсы и майка, – ответила она, не раздумывая. – Он всегда так ходит. – Он оставался в одежде или что-то снимал? – Он снимал молнию. «Расстегивал молнию, наверное», – подумала я, но нужно было уточнить: – Не покажешь, как это? Она поднялась, расстегнула пуговицу на джинсах и молнию. – Понятно. И так и оставался, пока был сверху тебя? – Нет. Больше… – Она спустила джинсы на щиколотки и чуть было не сняла трусики. – Хорошо, не надо показывать, просто расскажи. – Спускал трусы и джинсы. – Вниз? – Да. – Понятно. Одевайся, солнышко. – Я помогла ей застегнуть молнию и усадила рядом с собой на диван. — 49 —
|