Будь моей мамой. Искалеченное детство

Я постояла немного, размышляя, потом вернулась за стол. Может, это были родители Джоди? Вообще-то, у них не должно быть моих координат, но годы работы опекуном сделали меня подозрительной. Я закончила записи, после чего стала печатать их на компьютере. Несколько минут спустя я услышала, как Джоди скачет сюда по коридору.

– Кэти! У нас перерыв! Где мои кроссовки? Мы идем в парк.

– В сад, – поправила Никола из задней комнаты.

Я нажала «Сохранить», вышла в коридор и помогла Джоди одеться. Она побежала в коридор, и я открыла дверь, чтобы выпустить ее. Никола подошла ко мне к окну, и мы вместе наблюдали за неуклюжими потугами Джоди раскачаться на качелях.

– Бедняжка, – сказала Никола и повернулась ко мне: – Кэти, она только что сказала кое-что… Эго меня обеспокоило. Ты должна знать. Мы изучали букву Ш. «Штаны» – одно из слов, которое я дата ей на эту букву. Я показала ей картинку, где были нарисованы штаны, а она разозлилась и отказалась смотреть на нее. А потом сказала: «Мой папа спускает штаны. Он плохой, правда?»

– Я знаю, откуда это, – ответила я и вкратце объяснила ей происхождение этих заявлений, не вдаваясь особенно в подробности. Нужно было соблюдать конфиденциальность, даже с преподавателем. – Я предупредила ее соцработника, – прибавила я. – Я так понимаю – ничего подобного прежде она не говорила?

– Мне – нет, но был один случай с Хилари и Дэйвом. Я думала, тебе рассказали.

– Нет.

– А… ну, я точно не в курсе, что произошло, но Дэйв сказал социальному работнику, что иногда Джоди вела себя так, будто она интересуется им. Она флиртовала и, когда Хилари не было, заходила в его спальню. Я так поняла, что они решили отказаться от опеки над ней после того, как Джоди попыталась потрогать его через брюки.

– Нет, мне не сообщили, – сказала я сдавленным голосом. – А следовало бы. У меня сыну семнадцать лет. Социальная работа на очень низком уровне.

Я но опыту знала, что сотрудничество с социальными службами чревато массой печальных ошибок и неудач. Сам механизм социальной службы из-за его гигантского размера, с тысячами шестеренок, не мог функционировать без ошибок. Я привыкла к этому и смогла смириться. Понятно, человеку свойственно ошибаться, тем более когда у него столько дел, которые нужно решать. И все же мне хотелось верить: когда происходит что-то существенное, что-то имеющее непосредственное отношение к психическому или физическому состоянию ребенка или касательно этого ребенка предпринимаются определяющие решения, тогда служащие обратят на это внимание и проследят, чтобы все было сделано правильно.