|
– Да, – ответила я, понимая, что она говорила не со мной, а с куклой. – То, что он сделал, действительно очень плохо… – Я остановилась. – Джоди, иногда мы видим что-то, чего не можем понять. Кажется, что люди делают друг другу больно, и мы очень переживаем от этого. Ты видела, как мужчина целовал так женщину? – Я указала на ноги кукле. – В интимное место?
– Да.
– Где ты это видела? По телевизору?
– В спальне и в машине, – четко ответила она.
– В машине? Не понимаю – телевизор в машине?
Она помотала головой.
– Но ты видела это в спальне и в машине? – Она кивнула. – В чьей машине?
– Какого-то дяди. Большой фургон.
– Это было кино. Джоди, или это было на самом деле? – спросила я после паузы.
Она прищурилась, словно представляя. Я едва расслышала ее ответ:
– На самом деле. Они были там. Девочка и папа.
– И что за девочка? Ты знаешь, как ее звали?
Она прижала кукольное личико к груди:
– Джоди. Я. В комнате Джоди. В папиной машине.
– Твой папа?
– Да.
ГЛАВА 9
Откровение
Какое-то время мы посидели в тишине. Я обнимала Джоди, а она – Джули. Мое сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Подтвердилось самое худшее из моих опасений. Все прежние подозрения указывали на это, но я убеждала себя не торопиться с выводами и надеялась, что ошибаюсь. Джоди вручила мне ключи ко всем своим страданиям, боли, отвращению к себе и отчаянию.
Нужно было еще порасспрашивать ее, выжать все из этого момента, пока она сама готова говорить, но я боялась. Я не хотела слышать ответов, не хотела знать, насколько серьезно было все, что происходило с этой несчастной девочкой. Но мой профессиональный опыт говорил, что сказанное ею сейчас станет решающим в определении ее дальнейшего будущего, и не только в отношении того, вернется ли она к своим родителям. Возникла перспектива возможного расследования. Проходя подготовку к практике опекунства, я посещала занятия по вопросам сексуального насилия. Я усвоила, что неизмеримо важно первое откровение ребенка, поскольку дети редко лгут, и поэтому то, что они скажу! должно быть зафиксировано дословно, чтобы потом это можно было использовать в суде. Я должна была выяснить все досконально. Нас учили: нельзя задавать наводящие вопросы, надо спрашивать так, чтобы ребенок сам рассказал о происшедшем. Увы, больше нам ничего не объяснили, и уж точно, мне самой никогда прежде не доводилось сталкиваться с подобной ситуацией. Но зато я научилась непринужденно обращаться с детьми, которые пережили физическое насилие и испытывали недостаток внимания. Я знала, что сейчас мне необходимо вытащить все это из Джоди наружу, и надеялась, что так я смогу помочь ей раскрыться.
— 47 —
|