|
Я приехала в школу и ждала у ворот, перебрасываясь понимающими улыбками с другими матерями. Интересно, они уже слышали о Джоди? Как отозвались о ней одноклассники? Вышла миссис Райс, Джоди прыгала то рядом с ней, то позади нее – миссис Райс сказала, что у девочки сегодня был хороший день. В машине я убедилась в этом сама, так как Джоди ни на минуту не умолкала всю дорогу до дома. Она снова и снова рассказывала мне про ребят из ее класса, большинство из которых уже сделались ее лучшими друзьями, и она хотела, чтобы все они пришли к нам на чай, как друзья Полы. Когда мы приехали, Эдриан, Пола и Люси уже были дома, так что Джоди подвернулись новые слушатели, готовые внимать ее восторженному монологу. Это продолжилось и за ужином, и чего никогда не бывало – мне пришлось напоминать Джоди, чтобы она ела. В тот вечер она быстро заснула, так как учебный день утомил ее физически и эмоционально, как, впрочем, и меня. Едва пробило полночь, как меня разбудили всхлипывания за дверью. Я быстро натянула халат, выбежала из спальни и увидела Джоди, которая лежала на полу под дверью Полы. Я обняла ее, отвела в комнату, села рядом на кровати и успокаивала до тех пор, пока к ней не вернулась возможность говорить. – Кэти, – проговорила она сквозь рыдания, – когда я была в той школе, у меня была подруга, но теперь она больше не будет моей подругой. Я дала ей салфетку, чтобы она высморкалась. – Не расстраивайся, солнышко. Теперь у тебя будет много новых друзей. – Но она же была лучшей, самой лучшей подругой! И приходила ко мне домой. А потом ей запретили приходить, потому что я рассказала. Мой сонный мозг начал медленно пробуждаться. – Что ты рассказала? Я уверена, что ничего плохого. Друзья то и дело ссорятся, Джоди, даже самые лучшие. Она помотала головой: – Все рассказала – про маму, папу, дядю Майка. А она рассказала про это своим маме и папе, и тогда они запретили ей дружить со мной. Ее мама сказала, что у нас плохой дом. Но я не плохая, нет, Кэти? Я придвинулась к ней ближе: – Нет, радость моя, конечно, ты не плохая. Она имела в виду, что плохо было то, что с тобой делали. Но это ни в коем случае не твоя вина. Никогда так не думай. Я утешала ее, а шестеренки в голове бешено крутились. Она говорила кому-то. Другие взрослые знали о растлении. Могло ли это сойти за свидетельство третьих лиц, необходимое для возбуждения дела? Сон исчез как не бывало. – Очень хорошо, что ты рассказала, Джоди. Ее мама и папа должны были сообщить об этом в полицию, а не запрещать ей дружить с тобой. Как ее звали? Помнишь? Это очень важно. — 121 —
|