|
Известно, что условным языком владели уже преступники Древней Греции, в русском государстве им пользовались первые волжские разбойники. В разных странах тайный язык преступников именовался по-разному (например, арго), хотя отражал одно и то же — особенности криминального образа жизни. Л. М. Моро-Кристоф образно сравнивал язык преступников с гардеробом, где язык, имея нужду скрыть что-нибудь дурное, «облачается в слова-маски и рубище метафоры». На Руси этот язык известен под названием «музыка». По словам В. И. Даля, эта «музыка» была разработана столичными мошенниками, карманниками и ворами разного промысла, конокрадами и барышниками. Однако это высказывание, по нашему мнению, далеко не полностью отражает характер возникновения жаргона. Процесс его формирования достаточно сложен и связан со многими социальными факторами. Среди ученых нет единого мнения о времени зарождения жаргона русских преступников. Языковед А. Шор относил начало его возникновения к XVIII веку (в странах Западной Европы он появился уже в XIII веке). В. Трахтенберг утверждал, что жаргон и условный шрифт преступников произошли от условных обозначений офеней (торговцы-разносчики мелкого товара), слова которых им найдены в рукописях XVII века. Другие связывают зарождение жаргонизмов с появлением волжских разбойников. Представляется, что указанные точки зрения авторов скорее следует отнести не ко времени зарождения воровского жаргона, а к периоду его окончательного формирования в преступном мире России. Возникновение же тайного языка преступников относится к более раннему периоду, когда на Руси происходило деление общества на классы и, как следствие этого, наблюдалось появление и рост преступности. Выработка жаргона происходила, как отмечал языковед Б. А. Ларин, стихийно и диктовалась своего рода необходимостью, в связи с чем тайная речь воровской организации развивалась вместе с преступниками. Поэтому анализ жаргона позволяет сделать вывод о том, что уголовно-профессиональный язык отдельных категорий преступников, преимущественно воров, окончательно утвердился в России уже в первой половине XVIII века. В то время у карманных воров, например, насчитывалось до 140 специальных жаргонизмов. При этом отмечается интенсивное распространение воровского языка и пополнение его новыми жаргонизмами. Последнее, очевидно, можно объяснить не только увеличением категории профессиональных преступников, но и их многонациональным составом, что приводило, особенно в условиях каторги, к слиянию жаргонизмов представителей различных народов. Так, из польского языка в русский воровской жаргон перешли слова «капать»—-доносить, «коцать» — бить, «мент» — тюремный надзиратель; из украинского: «хавать»—есть, «хомка»— нож, «торбохват»— арестант; из цыганского: «чувиха»— проститутка, «марать»— убивать, «тырить»— воровать; из тюркского: «яманый» — плохой, «кича» — тюрьма. — 44 —
|