Профессиональная преступность: прошлое и современность

Страница: 1 ... 4445464748495051525354 ... 190

Вызывает криминологический интерес также хотя бы примерное количество профессиональных преступников в дореволюционной России. Определить это очень сложно, поскольку раскрываемость преступлений в конце XIX — начале XX веков была низкой. Однако некоторое представление можно получить из ежегодных отчетов и обзоров полиции. В среднем за год полиция С.-Петербурга задерживала профессиональных бродяг до 200—300 человек; лиц без определенного места жительства и работы — до 20 тыс.; воров — свыше 1000 (из них четвертая часть ранее подвергалась судимости); нищих — до 19—20 тыс. человек. Если среди них и не было профессионалов высокой квалификации, то все же бесспорен был тот факт, что они существовали за счет противоправного занятия (бродяжничество и нищенство являлись преступлениями).

Кроме того, в антропометрическом отделении С.-Петербургской полиции на начало XX века хранилось учетных карточек на столичных преступников — 47437 единиц и на провинциальных — 10453. Если принять во внимание, что на учет ставились чаще преступники устойчивого типа, то значительная часть состоявших на учете, очевидно, могла быть отнесена к категории профессионалов. Вместе с тем «попытка установить число этих привычных или профессиональных преступников, специалистов и аристократов в преступном мире, — писал М. Гернет,— дают поражающе малые цифры». Отмечалось, что в Англии, Германии к 1907 году их насчитывалось не более 2—4 тыс. Не была, очевидно, исключением и Россия, если подходить к оценке профессионального преступника е позиций его квалификации и «аристократичности», в чем нас убеждает анализ контингента сахалинских каторжан, проведенный известным журналистом В. Дорошевичем. Если же исходить из признака существования за счет преступной деятельности, то показатели будут значительно выше.

Университеты преступности

На распространение профессиональной преступности существенное влияние оказывала сама пенитенциарная система России. По свидетельству многих зарубежных и отечественных авторов, места лишения свободы играли большую роль в повышении преступного «ремесла», а стало быть, профессионализации. В дореволюционной России длительное время не существовало разделения осужденных по режиму содержания, возрастным особенностям, а до начала XIX века во многих губернских тюрьмах вместе с мужчинами содержались также женщины и дети. Поэтому места лишения свободы превращались в своеобразные школы по обмену преступным опытом.

В большинстве учреждений не был организован даже труд заключенных. Оценивая систему исправления преступников, министр юстиции Н. Муравьев еще в 1878 году писал, что русская тюрьма не является и не может быть тем, чем ей быть следует, то есть институтом внутренней политики для борьбы с преступностью. Она, напротив, поддерживает и вновь зарождает преступления, ибо арестант выходит из тюрьмы испорченный и беспомощный, деваться ему некуда, строгая и трезвая дисциплинированная жизнь ему не знакома, работать он не привык, не умеет или не хочет. За отсутствием в остроге честной и законной работы, в нем неустанно кипит работа преступная, точная, неуловимая, но достаточно всем хорошо известная. Не случайно П. А. Кропоткин в своих «Записках революционера» рассматривал тюрьмы как «университеты преступности, содержимые государством».

— 49 —
Страница: 1 ... 4445464748495051525354 ... 190