|
Третий механизм межгруппового типа – «каузальная атрибуция». Действие этой способности человека традиционно относили к межличностному восприятию. Однако межгрупповая ситуация оказывается для этого механизма более релевантной. Дефицит информации, непонимание подлинных побудительных мотивов и причин поведения характерны именно для ситуации межгруппового взаимодействия. Все это неизбежно компенсируется атрибутивными процессами, т. е. приписыванием, придумыванием, прикладыванием своего прошлого опыта к новизне ситуации. Так, например, происходит атрибуция ответственности при межгрупповом взаимодействии: успех (или неудача) собственной и другой группы объясняются принципиально различными (внутренними и внешними) причинами. Широким спектром действия обладает и механизм «стереотипизация». Ранее этот достаточно давно открытый и описанный феномен также считался атрибутом межличностных отношений. Однако, безусловно, детерминанты содержательной стороны стереотипов, процесса их образования кроются в факторах социального, а не психологического (индивидуально‑личностного) порядка. Идет ли речь о межэтнической, половой, профессиональной, конфессиональной, региональной или возрастной дифференциации, везде мы сталкиваемся с одним и тем же явлением – тенденцией максимизировать воспринимаемое различие между группами и минимизировать отличия между членами одной и той же группы. Описав указанные межгрупповые механизмы социального восприятия, В. С. Агеев указал на их древнее происхождение и важное приспособительное – и в эволюционном, и социальном плане – значение. По его мнению, на их основе в дальнейшем надстраиваются другие, более сложные и тонкие механизмы межличностного восприятия. Одни из них актуализируются в привычных условиях, при взаимодействии хорошо знакомых людей, в то время как другие – начинают действовать в непривычных условиях, при контактах с малознакомыми или совсем незнакомыми людьми – «чужими». Иначе говоря, первые (межличностные) работают при восприятии «ближнего», а вторые (межгрупповые) – «дальнего»[103]. Проиллюстрируем с акцентом на паралингвистический дискурс действие этих механизмов и процессов самокатегоризации простым жизненным примером – вполне типичным поведением мужчины‑обывателя на каком‑либо вечере знакомств. Сначала он склонен к самопрезентации с позиций социальной идентичности (отнесение себя к категории мужчин в противопоставлении категории женщин). Он (субъективно «Мы») старается заметнее подчеркнуть свое сходство с другими мужчинами (снизить индивидуальные и личностные отличия от других мужчин), максимально проявить свою маскулинность и усилить свои отличия от женщин. С этой позиции он их воспринимает и оценивает. Выбирает, обращая внимание в первую очередь на наиболее женственных и привлекательных с мужской (общегрупповой) точки зрения, руководствуясь известными ему стереотипами и физиогномическими приметами (например, брюнетки умнее блондинок, зато последние – сексуальнее и т. п.). В нем глубоко и неизбежно присутствует, порой почти неосознаваемое, чувство собственного превосходства (женщины вообще ниже мужчин; это я выбираю, а не меня выбирают, и т. д.) – действие механизма ингруппового фаворитизма. — 64 —
|