|
В этой роли можно позволить себе даже быть скромным, бормоча, стыдливо потупив взор, что-то вроде того, что: «Не надо оваций. Что вы в самом-то деле. Прекратите сейчас же! Мне это неприятно». На самом-то деле – приятно! Еще и как! Приятно чувствовать себя сильным, как бенгальский тигр, могущественным, как британский лев викторианской эпохи, презрительно глядящим и г?дящим на всех свысока, как геральдический белоголовый орлан времен «Gulf War – II» на некоем гербе. Однако подлинно заслуженная гордость человека-лидера определяется исключительно тем, в чем он достигает лидерских позиций отнюдь не как животное, пусть даже самое величественное и великолепное. Сила без разума – вандализм. Могущество без справедливости – злодейство. Величественность без мудрости – тщеславие. Лидер, уподобившийся животному, гаже и опаснее любого зверя. Подобающее животному – не подобающе человеку. Лидеру – в первую очередь. Ведь он – весь на виду. Это только павлиний лидер может позволить себе компенсировать роскошью и великолепием своего хвоста ущербность и убожество своих по сути куриных мозгов. Человеческому же лидеру сие не пристало. Обсме'ют и засме'ют: посм?ют. Если и не сразу, так с некоторым интервалом во времени, когда какой-нибудь, не обремененный никакими комплексами сопленосый мальчишка, покажет пальцем на надувшего щеки в своем индюшином самолюбовании претендента на звание Лидера нации, и, смеясь, произнесет истину, глаголимую «младенцем»: «А индюк-то – безмозглый!». Хочется этого человеческому – не-павлинье-индюшиному – претенденту на лидерство? Однозначно: нет, не хочется. А чего же ему хочется? Глава IIЧЕГО ХОТЯТ ВСЕ ЛИДЕРЫ?«Благими намерениями выстлана дорога в ад». Бернард Клервосский. Человечность лидеров, как, впрочем, и всех нормальных людей проявляется в желании добра . В общем и целом каждый лидер стремится быть подобным Богу. Который, – по Его определению – Доброжелателен и Добротворящ. Дьявол же, как известно, кроется в мелочах. И – в деталях. Таких, как, например, конкретные ответы на конкретные вопросы относительно хотения лидерами Добра. Кому? Когда? Какого? Сколько? Всем? Всегда? Всяческого? Как можно больше? Такого максимализма не проповедовал даже Великий Спаситель, ограничиваясь призывом возлюбить лишь ближнего своего аки себя самого. А как быть с «дальним»? И как определить, «кто есть who?»? Кто есть «ближний», а кто – «дальний»? Чем мерить-то будем? Расстояние-то? От возлюбляющих-то? И кто мы сами-то для возглавляющих нас, наставляющих нас, направляющих нас, и – фактически – посылающих нас? Естественно, на осуществление их, то есть, лидерских планов? — 13 —
|