Мистическая каббала

7. Имея дело с астральным планом, который по существу является уровнем функционирования более глубоких аспек­тов человеческого сознания, мы видим, что силы и факторы этого плана представляются сознанию как эфирные формы явно человеческого типа. Если подойти к этому предмету философски, а не с точки зрения веры, будет затруднительно объяснить, почему это так. Посвященный, однако, скажет, что человеческий разум, представляя разумные силы природы как антропоморфные, творит эти формы сам, сле­дуя естественной аналогии: поскольку они индивидуальны, то их индивидуальность должна иметь средства самовыра­жения того же рода, что и его собственная индивидуальность.

8. Это, конечно, не следует с необходимостью. Фак­тически, эти формы жизни, предоставленные своим собствен­ным намерениям, достигают воплощения в естественных феноменах и их средства выражения — в координации природных сил, таких как река, горная природа или шторм. Где бы ни приходил человек в соприкосновение с астралом, психически или магически, он всегда антропоморфизирует и творит себе подобные формы, чтобы как-то представить себе те ускользающие тонкие силы, с которыми он старается вступить в контакт, понять их и подчинить своей воле. Истиный сын Великой Матери — Бина, — он использует свои естественные наклонности для организации и сот­ворения форм на любом плане, до. которого только способно возвыситься его сознание.

9. Формы, постигаемые на астральном плане теми, кто может видеть их, являются порождением человеческого вооб­ражения и предназначены для восприятия тонких миров. Разумных существ, принадлежащих иным, нечеловеческим формам эволюции, можно иногда убедить использовать эти формы для контакта, подобно тому, как человек надевает водолазный костюм перед погружением в другую среду. Основной тип магии имеет дело именно с созданием таких форм, а также условий для их одушевления сущностями из других миров.

10. Рассмотрим этапы подготовки к такому процессу. Примитивный человек, разум которого не организован посредством образования, намного восприимчивей цивилизованного, — он интуитивно знает, что за любым сложным феноменом, будь то творение человеческих рук или явление природы, есть нечто тонкое, что и наделяет его индивидуальностью. Люди подсознательно знают об этом больше, чем сами подозрева­ют; ведь не случайно в английском языке «корабль» —женского рода, а Темза — мужского («Отец Темза»). Дикарь же, чувствующий эту жизнь, это некое существо за феноменаль­ной оболочкой, пытается прийти в соприкосновение с ним и заключить определенное соглашение —так же, как он сделал бы это с другими жизнями, заключенными в телах людей чужого племени, если их нельзя завоевать. Для заключения соглашения нужно провести переговоры. Дикарь, рассуждая при помощи своего примитивного метода аналогии, думает, что эти существа, или души явлений, обитают в мире, подоб­ном тому, куда он сам отправляется в сновидениях. Пос­кольку грезы наяву сродни снам и имеют то преимущество, что они произвольны, он пытается приблизиться к существам из других сфер, войдя в их мир; он создает в грезах или фантазии максимально точный образ того, что было в его ночных видениях, и если он достигнет высшей степени кон­центрации, то будет способен нейтрализовать свое бодрст­вующее сознание и намеренно войти в состояние сна, в сон, который он сам определяет.