|
Как и в моей предыдущей книге, Символы Каббалы, моей целью в настоящей работе является предоставить интерпретацию определенных основных каббалистических идей, которая делает эти идеи понятными и важными для современного читателя. Мое убеждение состоит в том, что теософская Каббала, в частности, Каббала Исаака Лурии, предоставляет символическую матрицу, через которую на “вечные вопросы” касаемо Бога и Мира, и смысла человеческого существования, могут быть получены исчерпывающие ответы. Будучи больше, чем просто устарелой мистической и теософской системой, Лурианская Каббала предоставляет нам динамичную концепцию Бога, мира и человечества, которая охватывает все события и все вещи, и которая позволяет нам понять даже ежедневные действия мужчин и женщин, как жизненно необходимые для искупления мира. Каббала ясно формулирует динамику существования и небытия, откровения и укрывательства, разрушения и воссоздания, изгнания и искупления,[2] которые служат не только сильным двигателем человеческого существования, но которые воплощают и отражают основную динамику логической (диалектической) мысли, человеческой истории, и развития и индивидуальной, и коллективной человеческой психики. Таким образом, динамика, описанная в теософской Каббале, будучи эксцентричной по сравнению с Еврейской мистической мыслью, фактически намечает многолетнюю философию, которая относится ко всему человечеству в целом. Сравнительные исследования, которые представляют собой основу данной книги, стараются пролить свет на философское видение, которое заключают в себе символы Каббалы. Каждое из этих исследований начинает диалог между Каббалой и влиятельным духом или интеллектуальной традицией – Индийской философией, Платонизмом, Гностицизмом, философией Гегеля, психоанализом Фрейда, и аналитической психологией Юнга – и все попытки пролить свет и на Каббалу и на эти различные другие традиции. Схема параллелей между, по-видимому, не связанных между собой религиозных и философских традиций могут легко привести к незрелым и неправильным выводам об однонаправленном или взаимном историческом влиянии. В данной работе я выявил видимость такого влияния, т.е. влияния Платонизма и Гностицизма на Каббалу или влияние Каббалы на Гегеля, Фрейда, и Юнга, гарантировано. Однако мое стремление состояло не только в том, чтобы обнаружить и найти следы этих влияний. Моей целью было больше исследовать параллельные идеи и углубить понимание того, что такого рода сравнительные исследования и взаимные диалоги приносят свои плоды. В диалоге между каббалистической идеейКелиппоти концепцией кармыДжайниста, например, моей целью было просто показать, что эти две традиции, очень сильно разделенные между собой местом и временем, приходят к схожим выводам касаемо проблемы понимания “дьявола”, и что этот диалог между традициями может также обогатить наше собственное представление о “дьяволе”. При уважении к отношениям Каббалы и Гностицизма, соблазн сделать исторические выводы между ними очень велик. Однако даже в этом случае моей целью являлось в большей степени то же самое – т.е. поместить каббалистические идеи в долгосрочно-запоздалый диалог со схожими концепциями в других религиозных и философских традициях. В случае с философией Юнга, очевидность сильного каббалистического влияния на нее является доминирующей, но даже в этом случае я также менее всего был заинтересован в том, чтобы показать, что Юнг является “современным Каббалистом”, - я хотел показать возможности взаимного диалога и обогащения отношений каббалистической и Юнгианской мыслей. Действительно, так как Юнгианская психология отображает очень много аспектов Каббалы, тем самым она обеспечивает нас единственной возможностью понять Каббалу в современных психологических рамках. — 226 —
|