Как убивали СССР

Разделение труда и поликультурность современных обществ приводят к необходимости накладывания на них сложной коммуникативной ткани и выделения особого про­фессионального сословия - журналистов. Вместе с тем, воз­никает отчуждение коммуникативной системы от общества, подмена коммуникации ее имитацией. Журналисты начина­ют оттеснять из сферы коммуникации не только ученых, но и политиков, которые вынуждены обращаться к народу только при посредничестве газетчиков и телевизионщиков и только в рамках интересов журналистской корпорации.

Мы, фактически, имеем дело с узким социальным сло­ем, приватизировавшим СМИ и безраздельно пользующим­ся правом на свободное изложение своего мнения. На базе подаренной этому слою собственности вместе со всей инф­раструктурой, доводящей информацию до граждан, возник­ло новое сословие, причем со своим пониманием этических норм и своими жизненными интересами.

Свобода слова в рамках этой корпорации понимается только как монополия этой корпорации на СМИ, дающие для представителей этой корпорации практически неогра­ниченные возможности частного обогащения.

В рамках нового сословия выработался и особый язык, почерпнутый в значительной мере из блатной «фени». Язык диктует выбор тем и героев. Пропагандируются блат­ные «сатирики», блатные эстрадники, герои из «бывших», ведутся съемки из тюрем и изоляторов, демонстрируются подробности зверских убийств и их исполнители, в деталях показываются манипуляции наркоманов со жгутом и шпри­цем, обсуждаются детали половых извращений...

Где же вся эта «творческая интеллигенция», которой дали, наконец, свободу? Другим не дали, а ей выделили. И что? Где обещанные достижения изящной словесности? Их нет и быть не может, пока выделенная по списку сво­бода (список - в ельцинской администрации) используется, точно половая тряпка. Поэтому астрономию у нас заменяет астрология, медицину - колдуны-целители, информацию - сенсация (проще говоря - вранье). Репортаж подменяется эпатажем, интервью - словоблудьем двух приятелей, ана­лиз общественных событий - словесными упражнениями невежд...

Вместо действительной свободы мнений безнадзорная печать и эфир заполняются освобожденным от любых барь­еров сквернословием, свободой сквернословия. Слово «де­рьмо» уже не только исключено из разряда ругательных, но даже из разряда вульгарных. Его можно услышать в эфире даже от бывшего президента СССР, оценившего перед те­левизионными камерами в 1998 году «дефолт». Анально-генитальные шуточки и постельные сцены беспрепятствен­но попадают в общедоступные издания и в прайм-тайм для детей и юношества. Англоязычная брань в эфире даже не считается чем-то зазорным.