Информация как основа жизни

Таким образом, бифуркации и поризмы не противостоят, а дополняют друг друга, причем для информационных систем, находящихся в разных фазах своего развития, вероятности осущест­вления бифуркаций или поризмов могут существенно различаться. В своем развитии информационные системы, начинающие ос­ваивать новые экологические ниши, обычно проходят четыре фазы. Первая – это адаптационная фаза, когда численность популяций еще невелика, «жизненного пространства» достаточно и залогом успеха служит лишь скорость размножения. В этой фазе подхватываются и суммируются все мелкие семантические новшества, облегчающие или ускоряющие процесс самовоспроизведения информационных систем. Затем для наиболее преуспевающих в этом отношении представителей молодой популяции наступает фаза логарифмиче­ского роста, когда численность популяции непрерывно возрастает, стремясь к своему пределу. Непрерывно растущие популяции обычно весьма однородны по их информационным характеристи­кам. Наконец, при некоторой «плотности населения» популяция стабилизируется. Такая фаза стабильности может наступить на уровне численности, вполне приемлемой для длительного сохране­ния динамического равновесия, а может наступить и при состоя­нии «перенаселенности» – и тогда стабильность непродолжительна и быстро сменяется фазой деградации популяции. Фаза стабиль­ности и фаза деградации наиболее благоприятны для осуществле­ния бифуркаций. Поризмы же, как события крайне редкие, – по-видимому, более характерны для второй и третьей фаз.

Биологическая иерархия и возникновение биосферы

Итак, в силу причин, рассмотренных выше, автогенез инфор­мации должен неизбежно приводить к иерархии информационных систем. Движущих сил здесь две: побочные продукты (которые, накапливаясь в низлежащих экологических нишах, постепенно формируют потенциальные экологические ниши все большей раз­мерности) и изменчивость информации (порождающая информа­ционные системы, способные такие ниши разрабатывать). На уровне биологической организации жизни – это изменчивость ге­нетической, а позже – и поведенческой информации, проявляю­щаяся в изменениях ее количества и семантики. Результатом было формирование биологической иерархии и возникновение биосфе­ры – тонкого слоя живого вещества, охватывающего нашу плане­ту и производящего постоянную работу по «биологическому кру­говороту веществ» [18].

Подчеркнем два обстоятельства, игравших здесь важную, если не решающую роль. Первое – это пространственная ограниченность экологических ниш и биосферы в целом [19]. Второе – постоянное действие принципа отбора [20]. Оба эти обстоятельства действо­вали совместно. Действительно, еще А. С. Серебровский [21] отмечал, что если бы жизненное пространство было однородным и безгра­ничным, то самые простые статистические соображения приводят к выводу, что никакой конкуренции между его обитателями (за источники субстрата и энергию, за территорию и пр.) не могло бы возникнуть, и с течением времени относительное возрастание численности было бы функцией только скорости размножения: чем быстрее размножались бы те или иные организмы или вновь возникающие варианты, тем большее распространение они бы получали. А так как скорость размножения, как правило, тем выше, чем проще организована самовоспроизводящаяся система, то следст­вием такой «эволюции» в безграничной однородной экологичес­кой нише было бы общее упрощение, деградация жизни. К этому можно добавить еще один аргумент. В безграничном жизненном пространстве не могли бы накапливаться побочные продукты жизнедеятельности его обитателей, – и потенциальные экологические ниши больших размерностей просто не могли бы формироваться. С другой стороны, первичные зоны обитания не могли бы быть и слишком ограниченными – тогда, несмотря на быстрое формиро­вание новых экологических ниш, просто не успевала бы срабаты­вать наследственная изменчивость, чтобы породить их потенци­альных обитателей. Впрочем, к этому вопросу мы еще вернемся.