|
Схоластика же, выполнив свою скромную задачу сохранения для потомков наследия античной риторики, сходит со сцены (придя к нам полтыщу лет спустя в виде марксистской казуистики). Набирает обороты письменная форма обсуждения спорных вопросов – полемические трактаты, памфлеты, открытая для публики переписка и т.п. Энергетический заряд, полученный от Возрождения, инициировал у народов Европы стремление к этнической независимости в культуре. Пошло ударными стахановскими темпами формирование национальных школ письменной художественной речи, отвергающих космополитскую латынь и маразм сидящих в Ватикане старых козлов. Оттачивание мертвой речи повлекло бурное развитие речи живой. В ней приоритет получило убеждение. Если гипноз и внушение – это зависящее от умелости их использующего пипла искусство, не особо обремененное правилами и систематизацией, то чистое убеждение, несомненно, наука. Почти что математика. Однако чистое убеждение – скучная и малопользительная штукенция. На практике же, пацаны, умные ораторы всегда скрещивают приемы убеждения с приемами гипноза и внушения. Больший вклад в науку об убеждении внес Фрэнсис Бэкон (1561-1626). То был довольно талантливый английский философ и государственный деятель. Он поставил во главу угла истинности любой теории – ее подтверждение фактами. Реальный опыт (то бишь - результат) Бэкон противопоставил схоластике и этим самым водрузил на ее могилу самый тяжелый камень, какой только можно было поставить. Основная задача, которую поставил перед собой дока-англичанин, состояла в бесшабашной отмене аристотелевского наследства – дедукции (принцип: от правдоподобной общей версии (гипотезы) к мелкому частному умозаключению) в качестве системы обоснования истинности знания. На ее место старина Бэкон решительно водрузил логику житейской мудрости и научных изобретений – индукцию (принцип: от серии частных случаев к обобщению, к пониманию закономерности или даже к открытию целого закона), которую считал единственно правильным методом познания и призывал к постепенному восхождению от единичных фактов к общим выводам. Индукция это та часть логики, которая (в отличие от дедукции) зомбирует пиплов приведением массы красноречивых примеров из жизни. Например, если кто-либо из оппонентов утверждает, что миру грозит культурная деградация, то не следует сразу же оспаривать этот тезис. Следует привести пример прогресса культуры в одной стране (кино, балет, писатели). Потом – в другой. Затем – в третьей. В пятой. В десятой. И когда утомленная обилием фактов публика полностью поверит в то, что на культурном фронте все идет отлично, только тогда, в соответствии с индукционным методом, указать противнику на то, какую глупость он сморозил про упадок мировой культуры. — 73 —
|