Беседы с Кришнамурти

«Я заметила, что всякий раз, когда мне прихо­дится слышать кое-что неприятное, я нахожу убе­жище в этом своем приспособлении, которое, таким образом, помогает мне убежать в свой собственный мир. Но как освободиться от сдержанности многих лет? Разве не потребуется долгое время?»

Это не вопрос времени, копания в прошлом или тщательного анализа. Это вопрос понимания сути сдержанности. Если быть пассивно осознающим весь процесс сдержанности, без необходимости какого-либо выбора, суть его становится тут же ясна. Суть сдержанности нельзя обнаружить, если мы думаем понятиями «вчера» и «завтра», истину нельзя по­стигать с помощью временного подхода. Истина — это не то, что достигается. Ее замечают или не за­мечают, ее нельзя постичь постепенно. Воля к ос­вобождению от сдерживания — это помеха для по­нимания его сути, поскольку воля — это желание, положительное или отрицательное, а при желании не может быть пассивного осознания. Именно же­лание или стремление вызвало сдерживание. И это то самое желание, хотя теперь названное волей, никогда не сможет освободить себя от своего соб­ственного создания. Опять же, суть воли должна быть воспринята через пассивное и все-таки вни­мательное осознание. Анализирующий является ча­стью анализируемого, хотя он может отделить себя от этого. А поскольку находится в зависимости от того, что анализирует, он не может освободить себя от этого. Снова суть этого должна быть понята. Именно истина освобождает, а не воля и усилие.

Ревность

Солнце ярко освещало белую стену напротив, и ее слепящий свет делал лица неясными. Маленькая девочка без материнского наставления подошла и села рядом. Она удивлялась всему происходящему широ­ко открытыми глазами. Она недавно искупалась и оделась, и в ее волосах были какие-то цветы. Она внимательно наблюдала за всем, как это делают дети, не запоминая слишком много. Ее глаза искрились, и она совсем не знала, что сделать, плакать ли, смеяться или подскакивать. Вместо этого она взяла мою руку и смотрела на нее с поглощающим интересом. Теперь она забыла обо всех людях в комнате, рас­слабилась и уснула, положив свою голову на мои колени. Ее голова имела правильную форму и хоро­шо держалась, она была безупречно чиста. Ее буду­щее было столь же запутанным и столь же несчаст­ным, как и у других в этой комнате. Противоречие и горе для нее были столь же неизбежны, сколь и то солнце на стене. Для того чтобы быть свободным от боли и страдания, необходим высочайший интеллект, а ее образование и оказываемое на нее влияние по­заботятся о том, чтобы у нее не было этого интел­лекта. Любовь так редка в этом мире, как огонь без дыма. Дым все одолевает, все удушает, приносит му­чения и слезы. Из-за дыма редко увидишь огонь. И когда дым становится наиважнейшим, огонь умира­ет. Без этого огня любви жизнь не имеет никакого значения, она становится унылой и утомительной. Но не может быть огня в чернеющем дыме. Эти двое не могут существовать вместе. Дым должен прекра­титься, чтобы возникло яркое пламя. Огонь — не соперник дыма, у огня нет соперника. Дым — это не огонь, он не может содержать в себе огонь. И при этом дым не указывает на присутствие пламени, по­скольку пламя независимо от дыма.