Беседы с Кришнамурти

Наш спутник говорил о Боге, о его утренних и вечерних молитвах, постах, клятвах, горячих жела­ниях. Он выражался очень ясно и определенно, не было никакого сомнения в выборе правильного сло­ва. Его ум был хорошо натренирован, поскольку его профессия требовала это. Этот человек был ясног­лазым и настороженным мужчиной, хотя в нем при­сутствовала некоторая жесткость. То, как он дер­жал осанку, показывало упорство в цели и отсут­ствие гибкости. Им, очевидно, двигала необычно мощная воля, и, хотя он непринужденно улыбался, его воля была всегда начеку, осторожная и господ­ствующая. Он был очень правилен в повседневной жизни, и ломал установившиеся привычки лишь приказом воли. Без воли, по его мнению, не могло быть никакой добродетели. Воля необходима, чтобы сразить зло. Сражение между добром и злом было извечным, и одна воля подавляла зло. В нем при­сутствовала нежность, глядя на лужайку, на краси­вые цветы он улыбался, но никогда не позволял сво­ему уму блуждать вне пределов воли и ее воздей­ствия. Хотя он усердно избегал резких слов, гнева и любого проявления нетерпения, его воля сделала его по-странному жестоким. Если красота вписывалась в рамки его цели, он принимал ее. Но в нем всегда скрывался страх чувственности, боль от которой он пробовал сдерживать. Он был хорошо начитан и учтив, но его воля следовала за ним, подобно тени.

Искренность никогда не может быть проста. Ис­кренность — это нерестилище воли, а воля не мо­жет раскрыть пути своего «я». Самопознание — не плод воли, самопознание возникает благодаря по­ниманию, мгновения за мгновением, посылов дви­жения жизни. Воля отключает эти спонтанные по­сылы, единственно которые показывают строение «я». Воля — это сама суть желания, и для понима­ния желания она становится помехой. Воля в любой ее форме, высший ли это разум или глубоко укоре­нившиеся желания, никогда не может быть пассив­ной. А только в пассивности, во внимательном мол­чании может явиться истина. Конфликт происходит всегда между желаниями, на каком бы уровне они ни находились. Усиление одного желания в проти­вопоставлении другому только благоприятствует дальнейшему сопротивлению, а это сопротивление есть воля. Понимание никогда не сможет проник­нуть через сопротивление. Что является важным — это понять желание, а не преодолевать одно жела­ние с помощью другого.

Желание достигать, извлекать пользу лежит в основе искренности, и это побуждение, поверхно­стное или глубокое не имеет значения, приводит к желанию приспособиться, которое является нача­лом страха. Страх ограничивает самопознание пережитым, так что нет никакой возможности пойти выше пережитого. Таким образом, ограниченное самопознание только искусственно культивирует сильнее и глубже самосознание, «я», увеличиваю­щееся все больше и больше на различных уровнях и в различные периоды. Поэтому противоречие и боль продолжаются. Вы можете преднамеренно за­быться или уйти с головой в какую-нибудь дея­тельность, вырастить сад или поддерживать идео­логию, разжечь в целом народе пылающий жар вой­ны. Но теперь вы — это страна, идея, деятельность, Бог. Чем больше отождествления, тем больше они укрывают ваши конфликты и боль, и так происхо­дит постоянная борьба за отождествление с чем-то. Это желание быть единым с избранным объектом порождает конфликт искренности, который совер­шенно отрицает простоту. Вы можете сыпать пепел на свою голову или носить простую одежду, или бродить как нищий, но это не простота.