Беседы с Кришнамурти

Древняя стена имела собственную жизнь. Рядом с верхом имелись отверстия, в которых яркие зеленые попугаи с загнутыми красными клювами свили свои гнезда. Они были застенчивой стаей и не лю­били, когда подходили слишком близко к гнездам. Визжа и цепляясь за рассыпающиеся красные кир­пичи, они выжидали бы, и смотрели, что вы собира­етесь делать. Если вы подходили еще ближе, попу­гаи забирались в отверстия, оставляя торчать толь­ко перья своего бледно-зеленого хвоста. После того, еще раз поерзав, исчезали перья, и показывались их красные клювы и красивые зеленые головы. Пти­цы успокаивались перед сном.

Стена окружала древнюю могилу, чей купол, ловя лучи заходящего солнца, пылал, как будто кто-то изнутри зажег свет. Вся конструкция хорошо выло­женная и блестяще сооруженная, имела линии, ко­торая могла бы раздражать вас, она выделялась на фоне вечернего неба, казалась освобожденной от зем­ли. Все было ярко оживленным, и все: древняя мо­гила, рассыпающиеся красные кирпичи, зеленые по­пугаи, занятые муравьи, свист отдаленного поезда, тишина и звезды, — было слито воединую жизнь. Это была благодать.

Хотя было поздно, они хотели прийти, так что все мы вошли в комнату. Надо было зажечь фона­ри, и в спешке один разбили, но оставшиеся два давали достаточно света для нас, чтобы видеть друг друга, когда мы сидели в круге на полу. Один из тех, кто пришел, был клерком в каком-то офисе. Он был маленький и нервный, а его руки находи­лись в постоянном движении. У другого, должно быть, было немного больше денег, поскольку он имел магазин и вид человека, который прокладывал свой путь в мире. Грузного телосложения, довольно тол­стый, он имел склонность к раскатистому смеху, но сейчас оставался серьезным. Третий посетитель — старик, и после ухода на пенсию, объяснил он, имел больше времени, чтобы изучать Священные писа­ния и исполнять пуджа, религиозную церемонию. Четвертый — художник с длинными волосами, на­блюдал неподвижным взглядом за каждым нашим движением, жестом, он не собирался что-нибудь про­пустить. Некоторое время все молчали. Через от­крытое окно можно было видеть одну или две звез­ды, и резкий аромат жасмина проникал в комнату.

«Мне бы хотелось сидеть вот так спокойно еще какое-то время, — сказал торговец. — Это благо­словение чувствовать такую тишину, она обладает целебным свойством. Но я не хочу тратить время впустую, объясняя мои нынешние ощущения, и ду­маю, что лучше начать с того, ради чего я пришел поговорить. У меня была очень напряженная жизнь, больше, чем у большинства людей, и так как я ни­коим образом не богатый человек, я сейчас хорошо живу. Я всегда пробовал вести религиозную жизнь. Я не был слишком жаден, занимался благотвори­тельностью и не обманывал других без надобности. Но когда вы занимаетесь бизнесом, иногда прихо­дится не говорить абсолютную правду. Я бы мог заработать намного больше денег, но отказал себе в таком удовольствии. Я развлекаюсь простыми спо­собами, но в целом веду серьезную жизнь. Могло бы быть и лучше, но в действительности все не так плохо. Я женат и имею двоих детей. Сэр, вот такая у меня личная история вкратце. Я читал некоторые из ваших книг и посетил ваши беседы, я пришел сюда, чтобы вы меня научили, как вести более глу­бокую религиозную жизнь. Но я должен позволить другим джентльменам высказаться».