|
Проведен сеанс разъяснительной психотерапии, во время которого больному доказывалась полная неосновательность его тревоги, причем на ряде примеров показано развитие у тревожно-мнительных людей подобного рода навязчивых мыслей и даже состояний. Явившись повторно через месяц, сообщил, что после этой беседы его /навязчивая мысль «побледнела и утратила свой неодолимый характер», он от нее освободился (наблюдение автора). — 399 — 2. Больной К-, 37 лет, обратился с жалобой «а навязчивый страх умереть от паралича сердца, возникший у него 5 месяцев назад 'при следующих обстоятельствах. Однажды, (уже 'приготовившись ко cHiy и лежа в постели, он прочел сообщение о внезапной смерти от паралича сердца артиста Щукина. Он лично знал Щукина, и это известие произвело на него очень сильное впечатление. Однако он заснул и спал, как всегда, спокойно. Но утром он еще не успел очнуться, как возникла острая мысль: «И я умру так же внезапно, как Щукин!» С тех пор эта мысль приняла навязчивый характер, причем навязчивость была настолько сильна, что лишила его покоя и стала мешать работать. Боясь за свое сердце, о котором раньше никогда не думал, так как был совершенно здоров, пошел в больницу. При рентгенологическом исследовании никаких изменений не было найдено. Но диагноз «невроз сердца» его еще больше встревожил. Другой врач диагностировал «миокардит». Прочитав статью о миокардите в Большой советской энциклопедии, решил, что у него «быстро протекающий миокардит». На наше успокоительное разъяснение ответил: «Понимаю абсурдность навязчивости, но не могу себя побороть!» После 2 сеансов внушения во внушенной дремоте эта навязчивость была устранена (наблюдение автора). Приводим еще одно наблюдение, в котором невротизапия коры мозга по физиологическому механизму вторичной второсигнальной переработки следов прошлого возникла лишь спустя 14 лет. Она выразилась в форме сложного, прочно зафиксировавшегося невротического синдрома, в то время как само реально пережитое в свое время невротического срыва не вызвало. 3. Больная В., 35 лет, обратилась с многочисленными жалобами: на приступы сердцебиения, возникающие при каждом легком испуге или волнении, боли в области сердца, повторяющиеся приступами но несколько раз в день, частые отрыжки воздухом, ощущение давления, которое начинается в подложечной области и доходит до горла, боязнь оставаться одной в комнате (днем и ночью), невозможность ходить по улицам на далекие расстояния из-за страха внезапной смерти «от паралича сердца или от разрыва сердца», тревогу за состояние различных органов, особенно кишечника, каждое действие которого вызывает у нее тревогу. Иногда же сама мысль о кишечнике приводит к расстройству его деятельности. Вместе с тем она жаловалась на субфебрильную температуру и ощущение, что ее «бросает то в жар, то в холод!», на беспокойный ночной сон, плохой аппетит, постоянное угнетенное настроение («нет бодрости души и тела»), на пониженный интерес к окружающему, вследствие чего запустила домашнее хозяйство, на повышенную раздражительность, что особенно отражается на ее 5-летнем ребенке. Кроме того, не выносит музыки, торжественных процессий, работу телевизора: все это вызывает у нее волнение, сердцебиение, плаксивость, не переносит всякого рода ожидания: раздражает необходимость ждать. Отмечает также свою нетрудоспособность (не может работать по хозяйству), сделалась очень мнительной, чего раньше не было. Так продолжается в течение года. Раньше была бодра, вынослива, подвижна, работоспособна, всем интересовалась, любила музыку, кино, танцы. Наследственность без отягощений. — 377 —
|