|
На этом месте более суток автор не мог возвратиться к тексту, пытаясь остановить противоречивые мысли. Записанные 25 согласований – это те необходимые и достаточные сведения, способные столкнуть с места заржавевшие мозги исследователей, поискать ответы на вопросы, которые непременно должны возникнуть, но внутренний голос подсказывал, что они опять начнут исследование не с приобретения музыкального инструмента (мольберта с красками, балетных пуантов), а с того, что возьмут в руки карандаш и начнут изучение математических моделей. Результатом будет уже приводимая в качестве примера «математическая пурга» по поводу музыкального доминантсептаккорда. Нам хочется, чтобы читатель всё-таки услышал о структурности пространства, понял, что не приведённые две таттвы анупадака и ади – это структуры оставшихся дней недели, субботы и воскресенья, что получающиеся полные 49 согласований покажут нам, как внутренние структуры тела, начавшие свой отсчёт чередований от момента рождения (тибетцы утверждают – от момента зачатия) согласуются с «постоянно меняющимися правилами» чередований структур внешнего мира (месяцев, лет, двенадцатилетних циклов и т. д.). Только такой целостный взгляд и пространственное понимание процесса сложной живой открытой системы «человек» позволит исследователю свести согласование микро- и макромиров воедино. И последнее. Изложенный материал – не сиюминутное прозрение, а собиравшееся по крупицам, почти тридцать лет, знание. Его передавали в качестве вознаграждения за врачебный визит Петербургские старушки Петроградской стороны Ленинграда в форме пожелтевших разрозненных листков еврейской Кабалы, философии буддизма или затёртых до дыр нот русских романсов. Иногда приносили целые фолианты Соловьёва или Бердяева, спасённые от коммунистической инквизиции тем, что те были обёрнуты большевистской «Правдой». Их правда состояла в знании непрерывности эволюции информационной системы «человек», что позволяло им стойко изо дня в день выходить на коммунальную кухню в «чужой и хохочущий сброд», повернув внутрь ладони камушек последнего, не реквизированного «гегемоном» колечка, дабы не искушать их, и не вызвать их зависти. Эта правда позволяла им переносить со смирением невзгоды текущего воплощения, проживая на антресолях в домах, когда-то целиком принадлежавших их отцам. Высидев длинную очередь на приём к «своему» участковому врачу, они не жаловались на здоровье, а, запечатлев своё почтение, передавали очередной «фрагмент единого знания», что осталось от предков и погромов. — 71 —
|