- Человек, когда мыслит, то делает это с помощью своих собственных двойников и в той части сознания, которая ему неподвластна. Автомат сознания разбрасывает двойников по тому свету, который существует в его неконтролируемом воображении. Когда он что-то впервые видит, то неосознаваемо сравнивает его с тем, что ему известно о подобном. И на основании известного строит, продолжает из неизвестного часть себя самого ? его индивидуальности, ? которую он присваивает как понятие и модель о новом объекте, его образ.
- Чтобы вспомнить или понять что-нибудь, автомату сознания достаточно сравнить два или несколько таких образов-понятий, один из которых все равно является образом самого человека. В зависимости от результата этого сравнения проявляется осознание или же неосознание данного объекта, а в зависимости от того, как соотносится результат сравнения с критериями ядра индивидуальности и личности, определяется ее поведение.
- Объект, который может быть изучаем, становится совершенно невидимым в двух случаях: когда в нем не находится ничего узнаваемого и когда он полностью идентичен самому анализатору. Именно поэтому для нас совершенно непонятный смысл носит определение и образ неулавливаемой нами информации как некоего наполненного неизвестно чем объекта. Мы, то есть наша традиционная большая наука, даже придумали такую малую науку ни о чем: математику, чтобы измерять количество смысла, заключенного в непонятных пока объектах. В физике пустоту вакуума решили наполнить смыслом, причем, исключительно самым высоким, пустоту сознания в психологии ? Высшим Присутствием, а пустоту отношений ? привязанностью.
Нам так проще жить, понятней. То есть мы делаем вид, что нам более понятны мы сами, в то время как разобраться своим сознательным механизмом в том, что же мы осознаем, не можем. Наш механизм не дает сбоя, просто пока что он не настроен на глубокое понимание. Он у нас замечательно настраивается на любое, если знать, какие ручки и в какую сторону крутить. Пока что мы, не зная себя, задумчиво дремлем.
Но многие уже поняли, что для того, чтобы что-то делать, надо увлечься этим. А чтобы увлечься, необходимо еще до окончания работы получить воображаемое удовольствие от прогностического обладания возможностью.
- Самое близкое, чем определяется поведения человека, когда остальное, то есть долг, более или менее удовлетворено с его скрытой точки зрения, ? это удовольствие. Удовольствие ? сугубо личностный акт, но оно может сопереживаться другим человеком, если он целенаправлен так же.
- Долг ? это то, что по-другому невозможно представить в той среде, где происходит рассмотрение. А удовольствие ? это совпадение или касание, которого могло бы и не быть. Именно от этого возможного небытия, пустоты отношений, и возникает ощущение удовольствия как бытия.
- Так возникает ощущение зеркала, отражающего обратное, отчего сознание наше получает наслаждение, ибо сравнивает оба противоположных изображения и для него из-за этого появляется своеобразное наполнение ощущениями: сознание может выбирать любое, что лежит между крайностями отражений.
- Так или почти так появляется ощущение реальности происходящего. Так или почти так мы определяем неизмененное состояние сознания ? по его адекватности, то есть по его оценке тех крайностей мира, которые он познал. Потеря сознанием ощущения крайностей есть изменение его состояния.
- Существование этих границ крайностей, пусть даже размытых, говорит нам о существовании нашего Я. Быть в середине ? прекрасно, значит, можно быть Я, а быть с краю, ортодоксом ? опасно, потому что можно по ошибке за Я принять вообще то, что уже лежит за границей его существования, присвоить нечто такое, что вызовет взрыв изнутри.
Разве последнее не говорит нам о том ежедневном опыте почти каждого человека, в котором нам дается понять, что наши претензии на многое необоснованны, иллюзорны, ибо они неадекватны нашему Я. Они не имеют отношения ко мне, к другому, они вообще управляются чем-то, что лежит вне нас.
— 44 —
|