МЕДИЦИНА

Далее встаёт вопрос: куда именно выделяются электро­литы или иначе – пищеварительные соки? Ведь пища к мо­менту прихода её в рот едоку представляет собой уже материю. Такое состояние принято характеризовать как набор химичес­ких элементов. Это значит, что пища не является личностью или особью, поскольку она лишена сознания, удостоенного во­схождения по мирам оразумления.95 И в этом смысле она мёртвая независимо от своего происхождения: бакте­риального, растительного или животного. Но коль имеется ма­терия, то она непременно окажется собранной в определённую форму. Од­на­ко всякой форме обязано соответствовать содержание. В данном случае содержание представляет собой сознание фор­мы. Оно определяет местный колорит: от него зависят конк-ре­т­ные превращения в конкретном органе, как результат поис­ка совокупной выгоды нескольких сознаний. Такой процесс самый сложный и даже неуловимый на человеческом уровне, поскольку представляет собой нелинейный, нестационарный и с переменными параметрами.92 Он ещё долгие эпохи будет вмешиваться в ход экспериментов, искажать выходные данные и являться головной болью теоретиков, пытающихся объяс­нить причину отличия предсказаний от опытных фактов.

Определяющим регулятором пищеварения является всё же сознание едока. Именно оно настраивает организм на усвоение той пищи, которая была одобрена им при первичной оценке её свойств собственными органами восприятия. Материя, пригод­­ная для пропитания, попадает сначала в рот, где проходит на­ча­ль­ную подготовку, затем она через глотку и пищевод напра­в­ляется в желудок для превращения продуктов в молекулярные конгломераты. Из желудка пища в виде кашицы поступает в двенадцатиперстную кишку, где смешивается с соками под­же­лудочной железы и жёлчного пузыря, после чего посту­пает в тонкий, затем в толстый кишечники после которых неусво­енное содержимое направляется к удалению.

Просто, убедительно, целесообразно. Пища загружается в трубчатый многозвенный конвейер, причём в каждом звене свои порядки и своя польза во благо едока. Долгое время меж­ду такой конструкцией и человеком соблюдалась согласован­ность, поскольку при всяком разбалансе древнему бедняге не­кому было подсобить и едок вынужден был сам справляться с бедами. Если что-то заболит, прослабится живот или закрепи­тся, то страда­лец, мучаясь, помимо воли обращался мыслью к больному месту и тем самым участвовал своим сознанием в подгонке своего тела к своим нуждам. И всё было бы хорошо, но вдруг человек начал торопливо умнеть и направлять поумне­ние на облегчение своего труда и на отдаление себя от среды, его вскормившей. На радость страждущим откуда ни возь­мись появились врачи и снадобья. Сразу отпала надобность самому думать о себе и обращаться к природе за помощью. Покинувшие себя люди по неосторожности сразу попали под колёса прогресса. Чем больше проявлялось творчество, тем независимее становились они от стихий и тем сильнее давал о себе знать разлад между телом и сознанием. Однако на то и возымел человек разум, чтобы применить его на пользу себе.