|
– О, вы здесь, отец мой! – воскликнула Флоранс. Видел ли он ее? Взгляд у него был отсутствующий… – Вы меня узнаете? – Да… Если не ошибаюсь… – безучастно пробормотал священник. – Вы часто приходили к нам в «Фрижибокс», – напомнила ему Флоранс. – Да, да… – прошептал Эспосито и умолк. Вдруг он распахнул полы пиджака, нажал на рычажок, и Флоранс снова услышала свист выходящего газа. Несколько секунд Эспосито с лихорадочной жадностью вдыхал газ. Наконец лицо у него просветлело, взгляд оживился. Губы сложились в подобие улыбки. – Да, да, – повторил он. – Вы сеньорита Флоранс. – Племянница Самюэля Бретта, вы же хорошо его знаете. – Да, да… Но ведь вы уезжали? – вспомнил старик. – Значит, вернулись… И он посмотрел на нее, словно на привидение. Внезапно глаза его увлажнились и слеза медленно поползла по носу. – Вот до чего я дожил, – качая головой, проговорил он униженно и безнадежно. – По правде сказать, – осторожно начала Флоранс, оглядывая кухню, – я, признаться, удивилась. Почему вы один? Где же ваши кухарки? Ведь не сами же вы готовите обеды? – Обеды! – выкрикнул Эспосито. Его крик был похож на рыдание. – Неужели вы сами не видите? – Он ткнул рукой в сторону плиты. – Какие уж там обеды! – И голос его дрогнул. – Откуда мне взять деньги на обеды, дорогая моя сеньорита, когда я кругом в долгах, когда у меня полно просроченных векселей, все пожертвования уходят на их оплату, и все равно денег не хватает. Бездонная бочка какая-то… Обеды! – повторил он с отчаянием и стыдом и обхватил голову руками. – Ну, а как же… ваши бедняки? – с ласковым сочувствием спросила Флоранс. Эспосито поднял голову. Он посмотрел на нее с таким же недоумением, как тот официант в кафетерии. Потом, словно эхо, он переспросил: – Мои бедняки? – медленно поднял к потолку обе руки и бессильно уронил их. – А где мне прикажете брать бедных, дитя мое? Здесь такого натворили, пробудили в них такие желания, для удовлетворения коих эти несчастные готовы на все: даже на то, чтобы работать. И получают они огромные деньги! Нет, просто невероятно! Но слова священника вызвали у Флоранс обратную реакцию. – В таком случае, отец мой… раз больше нет неимущих, раз они хорошо зарабатывают, мы все должны радоваться. Раз нищета исчезла… Эспосито в возбуждении вскочил с табуретки. – Так в том-то вся и беда, дитя мое. Вместе с нищетой исчезла и вера! Мои когорты тают на глазах, как восковые свечи. И даже те, кто еще остался, охладели к учению, верят в бога по привычке и только из вежливости ходят на мои проповеди. Но сердце их молчит, они попросту лицемерят! Что же делать? Как бороться против этого благосостояния? — 94 —
|