|
– Ты же знаешь, я вообще ни на чем не играю! – Так для чего же они вам? – Для друзей. И вообще отстань, чего ты ко мне пристала? Каписта усмехнулся. – Воистину у вас преданные друзья, – язвительно заметил он. – Особенно если учесть, что сейчас в Хавароне в среднем приходится по два с четвертью фортепьяно на семью, каким же нужно быть альтруистом, чтобы идти еще куда-то играть… – А к вам приходят играть на ваших офиклеидах? – в бешенстве крикнул Бретт. – Не ссорьтесь, – остановила их Флоранс. – Право, вы меня пугаете. Хватит того, что прохожие в Хавароне и Порто-Порфиро – я сама видела – разгуливают с двумя, а то и с тремя транзисторами, и все три орут одновременно… – Вы сказали, с двумя, с тремя? – тревожно прервал ее Каписта. – Честное слово, с тремя. – А в прошлом месяце средняя цифра была четыре и семь сотых, – обратился Каписта к Бретту. – Уж не начался ли на рынке спад? – Черт побери! Надо предупредить Квоту. – Вы это серьезно? – с возмущением воскликнула Флоранс, увидев, что Каписта озабоченно записывает эти данные в блокнот. Но оба как будто не поняли ее и в один голос удивленно спросили: – Что? Что? Флоранс уже не помнила себя. Дрожащим голосом она бросила Бретту прямо в лицо: – Какой прок от всех ваших глухонемых пианино, от всех ванн Эстебана без воды. Но дело ваше, живите, как хотите! Но если вы намерены еще увеличивать количество транзисторов на душу населения, то тогда, уж извините, я немедленно покидаю эту страну! – Ну-ну, – попытался остановить ее Бретт, – не горячись. Ты боишься шума? Но ведь правительство как раз сейчас принимает закон, запрещающий пользоваться транзисторами в общественных местах. Так что… сама понимаешь. – Когда вы об этом узнали? – Флоранс не только не успокоилась, но разошлась еще больше. – Месяцев пять-шесть назад. – И вы тем не менее продолжаете продавать по четыре транзистора на голову? – выкрикнула она. Каписта вытаращил глаза. – А почему бы нам не продавать? – Не понимаю, какое это имеет отношение к торговле, – не менее удивленно заметил Бретт. – А что же они будут с ними делать, если не смогут их включать? – Флоранс окончательно вышла из себя. – Да пусть… – начал Бретт, словно только сейчас задумавшись над этим вопросом, – пусть делают все что угодно, каждый сам себе хозяин! Пусть используют хоть в качестве пепельницы или сковородки. Нам-то какое дело! Мало того, что я занимаюсь торговлей, ты еще хочешь, чтобы я придумывал, как им развлекаться? — 88 —
|