|
Приблизительно то же самое сделал Печорин в "Княжне Мери", когда совершенно "нечаянно" заметил, что когда он был юнкером, как Грушницкий, – это было счастливейшее время в его жизни. А Мери-то думала, что Грушницкий – романтичный разжалованный в солдаты офицер! Как говорят бичи: "Так проходит мирская слава". Цель подобного приема – внести в душу женщины элемент разочарования или досады по отношению к сопернику, неважно, мертвому или живому. И вот, как всегда в подобных сценах, грядет "ударный" монолог, напоминающий аналогичный в "Ричарде III". Там начиналось: "Пускай умру – лишь умереть бы сразу!" Здесь суть: "Счастливец! Он сокровища пустые принес к ногам богини ...". Очень экспрессивно, с искренним сожалением. И там и здесь: жуткая любовь, глубокая мужская скорбь, долженствующая вызвать жалость к страдальцу в женском сердце. Прямо-таки хочется сказать Дон Гуану: "Ну, полноте так убиваться, Никанор Иванович!" А где же тот главный элемент "ударного" монолога, о котором мы говорили ранее? И здесь он есть, и его цель все та же – дать женщине почувствовать масштаб, значительность влюбленного в нее мужчины: "Если б я прежде вас узнал, с каким восторгом Мой сан, мои богатства, все бы отдал, Все за единый благосклонный взгляд"... Иначе говоря, он ей сообщает, что он богат, родовит и щедр. И вот такой человек, как он, хочет отдать ей все. В Ричарде III: Когда у всех залиты были лица, Как дерева дождем, – в тот час печальный, Мои глаза пренебрегли слезами, Но то, что вырвать горе не могло, Ты сделала, и я ослеп от плача. Или без патетики: "Я самый мужественный из всех, а из-за тебя рыдаю". Каково! Все это должно быть очень лестным для женщины и не может не размягчить ее сердце. Ценность женщины в собственных глазах особенно повышается от того, что ее любит не просто мужчина, а такой мужчина. И вдруг Гуан решает неизвестно зачем (все и так идет хорошо) раскрыть вдове страшную тайну: "Я Дон Гуан". Здесь он ведет себя, словно игрок, идущий ва-банк: он хочет все или ничего, ибо это заявление очень рискованно, и он может потерять весь выигрыш. Однако в этом его признании мы прозреваем дальний коварный прицел. Дон Гуан – это фирма. "Если женщина по любовному капризу отдается мужчине, то она в первые минуты больше придает значение тому, что в этом человеке нашли другие женщины, нежели она сама", – говорит Стендаль. Чем больше мужчина имел женщин, тем женщине труднее устоять. А значит контраст, возбуждающий Анну, еще сильнее: покоритель многих сердец влюбился именно в нее, Анну. "Позволяя ухаживать за собой какому-нибудь донжуану, честная женщина, – пишет Bourget, – с гордостью думает о той победе, которую она одерживает таким образом над многочисленными соперницами своими, несмотря на то, что они, при ее неиспорченности, должны ей казаться чудовищами". — 66 —
|