|
Если поведение — это коммуникация, то способ изменить поведение заключается в изменении коммуникации. Согласно коммуникативным теоретикам, все события и действия имеют коммуникативные свойства: симптомы можно рассматривать как скрытые сообщения, комментирующие отношения (Jackson, 1961). Даже головная боль, которая возникает из продолжительного напряжения в затылочных мышцах, есть сообщение, ведь это заключение о том, как себя чувствует человек, а также команда отреагировать на это. Если симптом считается скрытым сообщением, то благодаря смыслу, разоблачающему сообщение, необходимость в симптоме пропадает. Таким образом, один из ведущих способов изменить поведение — это вывести скрытое сообщение наружу. Как мы отмечали, важнейшая составляющая двойной связи заключается в том, что невозможно избежать связующую ситуацию или посмотреть на нее отстранение Но изнутри вызвать изменение нельзя, оно может прийти только из внешнего паттерна. Поэтому, согласно коммуникативным теоретикам (Watzlawick, Beavin & Jackson, 1967), парадигмой для психотерапии является вмешательство извне, чтобы разрешить отношенческую дилемму. Терапевт — лицо извне, которое снабжает взаимоотношения тем, чего в них нет: изменяет правила. Со своей отстраненной позиции терапевт может либо указывать на проблематичные последовательности, либо манипулировать ими, чтобы вызвать терапевтические изменения. Первая из стратегий полагается на силу понимания, или инсайта, и на готовность к изменениям, вторая — нет. Это попытка обыграть семью в их же собственной игре — и неважно, будут они сотрудничать или нет. Вторая стратегия включает множество умных и занимательных тактик коммуникативной терапии, и о ней написано гораздо больше, чем о простой интерпретации. Тем не менее первые терапевты по большей части прибегали к указанию проблем, нежели к любым другим техникам. Первая стратегия — простое указание на коммуникативные проблемы — представлена работой Вирджинии Сатир и широко практиковалась ее современниками в семейной терапии. Второй, менее прямой подход, олицетворяемый Хейли и Джексоном, в конце концов стал преобладающей стратегией. Поначалу работа Хейли и Джексона с семьями испытывала влияние гипнотерапии, которой они обучались у Милтона Эрик-сона. Гипнотерапевт в своей работе дает точные указания, кото- 142 Состояние семейной терапии рые часто имеют размытые цели. Однако, прежде чем пациент последует директивам, терапевт должен добиться контроля над отношениями. Джексон иногда начинал с консультации по симптомам. Он проделывал это, чтобы выделить проблемную область, — совсем как при интерпретации. Но в то же время его комментарии заставляли пациента сосредоточиваться на отношениях с терапевтом, независимо от того, принимал пациент совет или отвергал. Хейли (Haley, 1961) рекомендовал просить некоторых пациентов сделать что-то с тем, чтобы спровоцировать их на реакцию неподчинения. Это использовалось с целью заставить их признать, что они зависят от терапевта. Он приводил в пример предписание шизофренику слушать голоса. Если пациент слышит голоса, то он подчиняется требованию терапевта, если нет, то его больше нельзя считать сумасшедшим. — 118 —
|