|
М.: Я отвечу, что, если пара хочет что-то еще изменить, она всегда может сказать об этом. Но я не намерена переделывать людей против их воли. Моя работа состоит совсем не в том, чтобы навязывать людям такой брак, какой я считаю правильным. Я думаю, это неэтично – навязывать свои взгляды пациентам. Инт.: Я знаю многих психотерапевтов, кто на том или ином этапе не устоял перед оригинальностью "стратегической" терапии. Они шли на ваши семинары, приезжали поучиться у вас в институте. Но мне кажется, сравнительно немногие из них считают себя "стратегическими" психотерапевтами. Не лишают ли психотерапевта эмоционального удовлетворения от работы сама практика "стратегической" терапии и сосредоточенность на игровом характере семейных отношений? М.: Я не вижу в семейных отношениях игрового характера. Вы, наверное, имеете в виду какую-то другую школу психотерапии. Я думаю, проблема совсем в ином. Люди, называющие себя "стратегическими терапевтами", плохо разбираются в этой терапии. Моя терапия насквозь эмоциональна. Все плачут на сеансах, а психотерапевты часто плачут за "зеркалом". Вы делаете "зримой" любовь друг к другу... И это очень волнующая картина. Инт.: Сколько, по-вашему, нужно обучаться "стратегической" терапии? М.: Можно многому научиться за год, но чтобы стать "стратегическим" психотерапевтом, требуется минимум три года. Вспоминаю одного психотерапевта, обучавшегося у нас три года, который, став супервизором, использовал любую возможность позвать к себе... супервизора. И сегодня, десять лет проработав с нами, он говорит: "Есть случай – не проведете ли терапию вместе со мной?" Инт.: Вы "стратег" в личных отношениях? М.: Ничуть. В личной жизни я дуреха. Я очень открытая. И очень ранимая. Если кого-то люблю, никогда не могу держаться на нужном расстоянии, чтобы управлять ситуацией. У меня отдельно пациенты и отдельно собственная семья. И у меня фактически куча проблем, потому что теперь, когда я стала известной, коллеги, друзья, студенты часто думают, что я с ними веду стратегическую "игру", а ведь у меня и в мыслях этого нет. Инт.: А как родительница – вы "стратег"? М.: Я из тех родительниц, которые выкладывают перед детьми свои проблемы. Я прошу у детей совета. Я обожаю дочерей Ингрид и Магали, восхищаюсь ими. Если они сердятся на меня – реву. Пробую подумать о наказании, но стоит Магали, например, сказать: "И ты способна на такое?" – как я тут же в ответ: "Ладно, ладно, прости". Инт.: Вы возложили на них ответственность за свое счастье? М.: Да, полностью. Я хочу сказать – пытаюсь возложить. Джей спрашивает у Магали: "Как это ты добилась, что твоя мать говорила тебе сделать одно, а теперь говорит совершенно противоположное?" На что Магали отвечает: "Ой, я расплакалась". Я не могу вынести, когда они плачут. И вот так всегда. Кто бы в семье ни нажал на меня чуточку, все, чего добивается, получит. — 147 —
|