|
Менедем был отменным спорщиком, а вести дела с ним было трудно из-за его скрытности, уклончивости и находчивости. Правда, после устных разбирательств Менедем, проявлявший воинственность, "подчас уходил с подбитым глазом" (II 136). Это, однако, не мешала ему иногда проявлять необычайную мягкость в отношениях с людьми. Так, он дал охрану жене того самого Алексина, над которым сам же потешался и которого жестоко вышучивал. Говоря об этом, Диоген, правда, не вспоминает уже о том, что Кратета, насмехавшегося над ним самим, он засадил в тюрьму. Менедем был очень гостеприимен и часто устраивал попойки для поэтов и музыкантов. Диоген Лаэрций сообщает также о заведенном у него порядке устраивать пирушки. При всем том, однако, Менедем не придерживался обычаев и не заботился о своей школе: никакого порядка при нем, говорит Диоген, не было заметно. Менедем был замкнут и суеверен, а умереть ему пришлось от огорчения. Будучи оклеветан, Менедем ушел в изгнание и жил в Оропе при храме. Когда его обвинили в пропаже храмовых золотых сосудов и заставили покинуть город, он, захватив жену и дочерей, уехал к Антигону, там и умер от огорчения. По другому рассказу, Менедем умер после семидневной голодовки. Как бы там ни было, его конец связан с изгнанием из родного города, что еще раз подчеркивает противоречивость и сложность его судьбы: в первое время эретрийцы смотрели на него с презрением и обзывали пустозвоном и псом, потом стали им восхищаться и вверили ему город, и, наконец, сообщает Диоген Лаэрций, он был оклеветан и умер на чужбине. Если представить себе все эти черты духовного облика Менедема, то всякий литературовед скажет, что Диоген Лаэрций создал весьма сложный и весьма интересный портрет, портрет именно Менедема. Действительно, Менедем показан и как политический деятель, и как глава школы, и как частный человек. И во всех этих областях он, безусловно, оригинален. Он великодушен и благороден, важен и серьезен, но тут же и тщеславен. Ему, например, свойственно бесстрашие перед тиранами, а при совершении обрядов он очень волнуется. Он был непобедим в спорах, за что получал кулачные удары. Его характер, вообще говоря, мягкий, но это не мешает ему засадить в тюрьму Кратета за насмешки над ним. Менедем был порядочным пьяницей и заботился больше о порядке на пирах, чем о порядке в своей школе. О его сексуальном поведении и говорить нечего. Тут у него была полная путаница. И в довершение всего также и его политическое поведение тоже полно путаницы: он и лояльный гражданин города, и его глава, и, наконец, изгнанник из этого города. Нам кажется, что все эти черты Менедема свидетельствуют о большом таланте Диогена Лаэрция в области создания весьма сложных философских портретов. — 358 —
|