Криптономикон

Ближе к закату Гото Денго замечает, что окинавец большими глотками пьет морскую воду. Смотреть больно, главным образом оттого, что безумно хочется сделать то же самое. «Нет! Тебе будет плохо!» – говорит он. Голос слабый. Набрать в грудь воздуха, преодолевая безжалостное давление воды – труд непосильный. Каждая мышца ноет.

К тому времени, когда Гото Денго доплывает до окинавца того уже рвет. С помощью токийца Гото засовывает пальцы ему в глотку и помогает вытошнить остальное.

Парень совсем ослабел, он лежит на спине и бредит. Впрочем, посреди ночи, когда Гото Денго наконец решает его бросить, окинавец внезапно приходит в себя и спрашивает: «Где Полярная?»

– Сегодня облака, – говорит Гото Денго. – Но в них белое пятно – может быть, луна.

Ориентируясь по светлому пятну, они прикидывают, где может быть Новая Гвинея, и плывут дальше. Руки и ноги – как мешки с глиной; все трое галлюцинируют.

Вроде бы встает солнце. Они в паровой туманности, которая несется через отдаленные части галактики, излучая золотисто‑розовый свет.

– Пахнет гнилью, – говорит один (Гото Денго не может разобрать который).

– Гангрена? – предполагает другой.

Гото Денго принюхивается, тратя на это половину оставшихся сил.

– Не мясо, – говорит он. – Растения.

Никто больше не может плыть, а если б и мог, то не знал бы куда – туман светится равномерно. В любом случае это ничего бы не изменило – течение гонит их, куда хочет.

Гото Денго некоторое время спит, а может быть – нет. Нога задевает о какой‑то выступ. Слава богу. Акулы появились, чтобы их прикончить.

Волны становятся агрессивнее. Нога снова обо что‑то задевает. Обожженная кожа вопит. Оно твердое и колючее.

Что‑то торчит из воды прямо впереди, какие‑то белые бугры. Верхушки кораллов.

Волна разбивается, подхватывает их и тащит через кораллы, обдирая половину кожи. Гото Денго ломает палец и считает, что ему еще повезло. Следующая волна, снимая оставшуюся кожу, выбрасывает его в лагуну. Что‑то выталкивает ноги вверх, а поскольку все тело – обмякший мешок с дерьмом, то голова зарывается в воду и лицо втыкается в колкий коралловый песок. Руки и ноги забыли обычные движения, умеют только грести, и проходит некоторое время, прежде чем Гото, упершись в дно, поднимает голову над водой, потом на карачках ползет к берегу. Запах гниющей растительности повсюду, как будто провиант для целой дивизии оставили на неделю под солнцем.

Он находит песок, не залитый водой, поворачивается и садится. Окинавец чуть позади, тоже ползет на карачках. Токиец сумел встать и бредет к берегу, шатаясь под ударами волн. Он смеется.