Криптономикон

Однако наша жизнь понемногу менялась. Я продал кое‑какие акции, мы купили новый дом на холме. Наняли грузчиков перевезти нашу обшарпанную мебель, которая в новом доме смотрелась еще плачевнее. Вирджиния сменила работу и теперь должна была ездить туда на машине. Я счел, что наша развалюха недостаточно безопасна, и купил ей маленький «лексус» с кожаными сиденьями и шерстяным ковриком, без всяких углов и зацепок. Скоро пошли дети, я продал старый пикап и купил минивэн.

Тем не менее меня жаба душила покупать новую мебель, пока не начались проблемы со спиной и я не понял, что все дело в продавленном матрасе, на котором мы спим. Поскольку речь шла о моей спине, я и отправился за покупкой.

Вообще‑то мне легче прижечь себе язык сигаретой, чем идти что‑нибудь покупать. Я представил, как буду обходить все большие мебельные салоны, сравнивая кровати, и мне захотелось умереть. Я хотел прийти в одно место, купить и покончить с этим раз и навсегда. Однако я не хотел дерьмовую кровать, на которую через год будет тошно смотреть, или дешевый матрас, который через пять лет промнется и боли в спине начнутся по новой.

Поэтому я направился прямиком в местную галерею «Гомера Болструда». Я слышал, как говорят о тамошней мебели, особенно женщины – у них сразу становятся такие приглушенные, религиозные голоса. Фабрика, где все это делают, вроде бы в Новой Англии, в том же здании, что и триста лет назад, а стружкой от Гомера Болструда, по слухам, разводили костры под ведьмами. «Гомер Болструд» – вот ответ на вопрос, который я задавал себе с самых похорон: откуда берется вся эта роскошная бабулькина мебель? В каждой семье молодые люди ездят к бабуле на День благодарения и другие нудные семейные торжества, а сами гадают, какой буфет смогут забрать, когда старушка откинет копыта. Некоторые не в силах дотерпеть и отправляются в антикварные магазины.

Однако если запас старинной мебели ограничен, то откуда возьмутся будущие бабули? Я представил, как полстолетия спустя наши с Вирджинией потомки передерутся из‑за одного черного комода орехового дерева, а всю остальную нашу мебель свезут прямиком на свалку. Поскольку население растет, а запас старинной мебели не увеличивается, такие ситуации неизбежны. Должен быть источник новой бабулькиной мебели, иначе все будущие американцы обречены сидеть в виниловых креслах, из которых сыплется на пол пенопластовая крупа.

Ответ: «Гомер Болструд». Цена высока. Каждый стол и стул от «Гомера Болструда» должен бы по‑хорошему продаваться в коробочке с бархатной подкладкой, как драгоценность. Поэтому я отправился в «Гомер Болструд», ворвался в дверь и налетел на секретаршу . В кроссовках и джинсах я сразу почувствовал себя оборванцем. Видимо, на ее глазах в эту дверь входило много разбогатевших компьютерщиков, потому что она не бухнулась в обморок, а спокойно пригласила пожилую женщину и сказала, что это будет мой личный консультант. Звали ее Маргарет. «Где кровати?» – спросил я. Маргарет поджала губы и объяснила, что это не такое место, где кровати в одном большом зале выставлены рядами, как свиные ноги в мясной лавке. Галерея «Гомера Болструда» состоит из шикарно обставленных комнат, в том числе спален, где, кроме всего прочего, есть кровати. Маргарет повела меня их смотреть. По пути из комнаты в комнату я не преминул заметить, что на Маргарет черные чулки с идеально прямым швом.