|
Не будучи равным ситуационно, я не замечал того, что создаю неравенство еще и отношением. Навязывал сотрудницам мои “подарки” раньше, чем те их захотели принять, и вопреки интуитивному ощущению женщин, что нужных им подарков у меня не может быть, и нет! Возможно, моя открытость хороша была бы для таких же открытых, устроенных, счастливых людей, как и я. Наверно на таких я и рассчитывал. Но они такими не были. И именно с этим я не умел считаться! Я обращался в них к самому себе. А они были не мной. Без всякого намерения отказать, я отказывал этим неустроенным женщинам в инициативе. Тормозил их инициативу. Обольщая их своим непрошеным, но очень недостающим им “добром” (которого они не умели взять, и которое я, как выяснилось, не умел дать), я, в действительности... подавлял их! Они же не нападали (как мне всегда казалось), а защищались от моего нападения. Чтобы отказаться от соблазна, отказывались от меня. Они, а не я, защищали свою свободу. Игнорируя меня, обдавая безразличием в ответ на мою, ими же спровоцированную активность, “подавляя” меня, они, а не я, защищались от подавления. Я посягал на их независимость! Не они - на мою! Не из-за необоснованной, как мне казалось, капризности, негативизма и вздорности партнерш я, подавленный их холодом, терял силы! Получается, что, не заметив их, не считаясь с ними, я пытался превратить их в средство для осуществления моих “добрых” намерений, в предмет. Желая об этот “предмет” погреться и (кому легче, что неосознанно?) властвовать над ним, я сам подпадал под его власть. Становился предметом без инициативы, то есть без сил! И не ведал о том, что здесь манипулятором и жертвой собственных неудавшихся манипуляций был, как я теперь понимаю, я сам! Не потерять бы этого понимания!... Если бы так существовал мой пациент, я бы предложил ему подумать о том, не пристает ли он к женщинам лишь потому, что чувствует себя не способным их заинтересовать. Предложил бы разобраться, почему он чувствует себя никому не нужным?! Действительно: от чего мы чувствуем себя нелюбимыми?! Неподражаемая способность...Вторую неделю не могу толком взяться за эти записки. То машину надо было ремонтировать. То суета праздников. То захваченность, почти до лихорадки, иными проблемами на работе (противоречивые отношения с Эрнестом и проблематичный приход студентки - медика), гриппом болела Валерия Егоровна... А в действительности предстоит продолжать анализ “открытого” поведения нашего деликатного психолога, но что-то удерживает. — 167 —
|