Жизнестойкость личности

Отношения с другими людьми, отношения к значимым ситуациям определяют работу эмоциональной памяти, которая отражается на активизации энергии, изменении состояния, появлении жизненных сил.

B. Франкл: «Если у человека отнято все, то у него остается блаженное право вспоминать лицо любимой, и это может даровать ему спасение» [166].

Работа памяти активно включается в смысловую регуляция поведения, состояния человека. Высказывание из притчи о роли сознательной регуляции воспоминаний: «Бог поступил жестоко, даровав людям память. Он, видно, знал, что я буду вспоминать весну моей жизни и плакать», говорит женщина и спрашивает мудреца, чему он улыбается. «Бог был великодушен, даровав мне память. Он, видно, знал, что зимой я могу вспоминать весну и улыбаться», – отвечает тот» [85].

Человека сам делает жизненные выборы, которые во многом определяют его состояния, его деятельностную успешность, его способы проживания непростой жизни.

Варианты жизни, жизненные миры личности, определяющие модели жизнестойкости

На личностно‑смысловом уровне человек делает выбор относительно «варианта жизни» (В. Дружинин), «стиля жизни» (А. Адлер), «жизненного мира» (Э. Гуссерль), которые и определяют специфику проявления его жизнестойкости. Рассматривая проявление жизнестойкости человека как приоритетные направления адаптированности, внешнего успеха или внутренней удовлетворенности, за счет которых человек может активизировать свои внутренние ресурсы, важно обратиться к одному из этих понятий.

Для каждого человека существует свой собственный жизненный мир, опосредованный смыслами и ценностями, в контексте которого человек осуществляет свой выбор, принимает решения, выстраивает свою жизнь.

Проблема типологии жизненных миров разрабатывается в работах С. Л. Рубинштейна [141], А. Маслоу [107], Р. А. Ахмерова [17, 18], работах Ф. Е. Василюка [36], Д. А. Леонтьева [97].

C. Л. Рубинштейн подчеркивал, что существуют два основные способа существования человека. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей человека с близкими людьми, такая жизнь выступает почти как природный процесс. Второй способ жизни связан с проявлением рефлексии, как бы приостанавливающий, прерывающий этот непрерывный процесс жизни и выводящий человека мысленно за ее пределы.

Это решающий, поворотный момент. С этого момента, по мнению С. Л. Рубинштейна, и встает проблема ответственности человека в моральном плане за все содеянное и все упущенное. От такого обобщенного, итогового отношения человека к жизни зависит и поведение субъекта в любой ситуации, в которой он находится, и степень зависимости его от этой ситуации или свободы в ней [114]. Рассмотрим эту ситуационную зависимость на типологии жизненных программ А. Р. Фонарева.