Юнг и постъюнгианцы

ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ: ИСТИННАЯ ИЛИ ЛОЖНАЯ ПСИХОЛОГИЯ?

Гигерих, который использовал термин "генетическая фанта­зия , полагал, что всякое обращение назад не является юнгианским, поскольку для Юнга "откуда" важнее, чем "куда". Гиге­рих фактически критикует попытки Нойманна определить стадии развития эго, но он распространяет эту критику и на эмпирическую проверку, научную истину и систематизацию (там же, с. 125).

Гигерих получает поддержку в утверждении Хиллмана о том, что ребенок функционирует как экран, на который психолог школы развития "может свободно проецировать [свои] фантазии, не встречая сопротивления" (Hillman, 1972, с. 243). Или, дру­гими словами: "Фантазия Фрейда о сознании маленькой девочки становится фрейдистской фантазией в сознании маленькой де­вочки" (там же, с. 243).

Гигерих и Хиллман пытаются сказать, что интерес пред­ставляет попытка описания и теоретизирования по поводу ран­него детства, а не какие-то доступные проверке данные. Это, конечно, попытка архетипического поиска или вопроса, а цель — знание истоков. Находки психологии развития составляют лишь современные варианты мифа о сотворении. Опять-таки Райкрофт, который получил совершенно иную подготовку, указыва­ет, что теории развития — это концепции исторического объяс­нения, которые пытаются объяснить "клиническое настоящее". Отсюда следует, что:

"концепции, к которым мы пришли с помощью исследования назад от взрослого состояния, формулируются через направ­ленное вперед развитие теоретического построения, "младенца" или "ребенка", которое занимает такое большое место в аналитической литературе" (Rycroft, 1972, с. xxiii).

Это не преуменьшает усилия тех, кто анализирует или на­блюдает детей, о чем мы еще будем говорить. Но верно, что мы имеем дело со склонностью говорить о событиях, которые "как полагают, случались" (там же).

Хиллман совершенно прав, говоря, что понятие совершенно объективного аналитика или объективного наблюдателя детей абсурдно. Поэтому всякого рода замечания, которые мы делаем о детях и детстве, относятся непросто к детям или детству. Да­лее он объясняет, что точка зрения на ребенка в нашей культуре изменилась с течением веков, и что это видно по тому, как раз­виваются образы детей в живописи и скульптуре. Далее, лишь недавно была разработана идея детства как отдельной единицы, "требующей особого внимания и условий" (1975, с. 10).

Но за утверждением обратного со стороны Хиллмана стоит модель развития, которая отличается от линейной модели (стадии и т.д.) с одной стороны, а, с другой стороны, — от по­нятия развития как спирали. Идея спирали предполагает, что одни и те же элементы личности находят повторяемое выраже­ние, но в разные моменты и в разном соотношении с эго и са­мостью на спирали. Поэтому суть состоит в идее роста, а Хиллман хочет без этого обойтись, предпочитая свою кругооб­разную модель (см. выше, с. 188). Кругообразность означает, что каждый элемент личности рассматривается как всегда при­сутствующий, и развитие понимается как развитие чего-то в самом себе, в природе, которая всегда существовала.