|
320 ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИИ 1®вбенок для воздействия на вещи и на себя употребляет одни и те lice приемы? . Нам это представляется наиболее ясным доказательством Итого, что у ребенка действительно еще не произошло формирова-|две личности и она еще совершенно слита с его мировоззрением, ЛЕроявляющимся в его действиях. Пиаже справедливо называет йдерасчлененную стадию личности и мировоззрения парадоксаль- •ным состоянием солипсизма (не в смысле философской установ-КЯ, но для обозначения того факта, что ребенок, с одной стороны, находится весь во власти внешних вещей, с другой—внешние 1ещи в его поведении нисколько не отличаются для него от Процессов, происходящих в его собственном теле). Если мы вспомним сказанное нами об отдельных функциях, мы увидим везде эту переходную, или магическую, фазу, которая характеризуется нерасчлененностью личного и внешнего объек¬тивного мира. Необычайная натуральная память ребенка, когда он вриобретает важнейшие сведения о качествах и состоянии вне-'вивего мира, натуральное вызревание одной доминанты за другой, первый этап формирования понятий, который, как правильно говорит Пиаже, заключается в распределении всех воздейству¬ющих на ребенка предметов по схемам пяти основных органов восприятий,—вот характерные черты этой стадии. Остановимся на двух важнейших примерах, характеризующих • ее. Первый—это память. При необычайной силе детской памяти впечатления первого года жизни никогда не сохраняются и не удерживаются в продолжение последующей жизни ребенка. Зага¬дочный факт, почему мы ничего не помним о первом и вообще о самых ранних годах нашей жизни, не получивший еще должного объяснения в психологии, конечно, не может быть сведен просто к- тому, что это было очень давно. В психологии последнего времени мы имеем два основных объяснения этого факта. Одно предложено Фрейдом, другое—Уотсоном. Фрейд полагает, что воспоминания раннего детства вытесняются из сознания, потому что они относятся к совершенно другой организации поведения ребенка, чем вся последующая его жизнь. Уотсон отождествляет бессознательное Фрейда с неречевым поведением и объясняет этот факт тем, что ранние впечатления накоплены без участия речи. Память же для Уотсона—результат вербальной стороны доведения. Объяснение Уотсона представляется нам в высшей степени правильным. Из вего можяо сделать вывод, что первый год жизни в развитии ребенка является как бы доисторической эпохой, о которой • мы ничего не помним, как мы ничего не помним о доисторической эпохе человечества, не оставившей письменности. Наша речь и есть, таким образом, как бы своеобразная письмен¬ность нашего прошлого. Во всяком случае тот основной факт, что мы ничего не помним о первом годе нашей жизни, вместе с другим фактом, именно памятью о прошлом как основой сознания нашей личности, позволяет сказать: первый год жизни в изве- — 315 —
|