Теория языка

Психолог здесь берет слово затем, чтобы сказать, что феноменологически все это столь понятно, что здесь можно быть почти «пророком, предсказывающим назад». Ибо уже из употребления любого акустического коммуникативного сигнала видно, что в нем релевантны два момента, а именно: Во–первых, (пространственная) характеристика его происхождения и, Во–вторых, его общая акустическая характеристика. А звуковые знаки языка психологически принадлежат именно к акустическим коммуникативным сигналам. Для зрячего получателя сигнала нет ничего естественнее, чем повернуться по направлению к источнику звука. У языковых коммуникативных знаков таким источником является сам говорящий, и находится этот источник там же, где находится говорящий. Слова здесь и я оба требуют этой реакции или по крайней мере настойчиво советуют отреагировать на них именно таким образом. В целом функции этих указательных слов идентичны. Однако впоследствии та интенция или тот интерес, который они пробуждают, расщепляется: в первом случае этот интерес устремляется на позицию и бытовые обстоятельства, окружающие отправителя, а во втором случае — на самого отправителя в его физиогномической или патогномической ипостаси. Слово здесь призывает направить интерес по первому ответвлению, а слово я — по второму. Это наиболее непредвзятый и общий анализ, который можно предложить. Кстати говоря, это и наиболее объективистский анализ, не углубляющийся подробно в переживания, испытываемые говорящим.

Поэтому нет ничего естественнее, чем тот факт, что есть такие фазы развития языка, где дифференциация этих ответвлений еще не произошла. Может быть, знатоки праязыков смогут поведать, в каком из них представлена такая фаза. Во всяком случае, в сфере индоевропеистики сюда относятся засвидетельствованное армянское ter–s и предполагаемое гипотетически праиндоевропейское *gho. Могу привести в пример одного немецкого ребенка, который пытался научиться правильно воспринимать и употреблять слово «я»; в ситуации, когда он путал здесь и я, его взрослые собеседники со смехом поправляли его, он же гневно отвергал это чудачество взрослых. Если позволительно по аналогии применять правило поступательного развития от менее дифференцированного инвентаря форм к более богатому, то исторические сведения о праиндоевропейском корне *k–*–ki– (kio), из которого, по мнению специалистов, возникло большинство указательных слов, выражающих hier–дейксис (и, скорее всего, также ich–дейксис), следует интерпретировать так же, как наблюдения над тем ребенком. Бругман утверждает, что основа *ko– «появляется не только в арийской, но и в других языковых ветвях»[119].