Теория языка

Как удачливые пионеры исследования языка пользовались этими ключами к пониманию — об этом можно судить по их работам. Однако как применялись эти ключи в процессе последовательного анализа конкретного языка, это систематически и исчерпывающе еще никогда не описывалось. Логическое обоснование исходных данных при построении науки о языке, соотнесение ее положений с наблюдениями над конкретными языковыми явлениями — все это чрезвычайно сложная задача. Однако было бы совершенно ошибочным пытаться использовать в качестве образца для языкового исследования совершенно чуждый ему методический идеал физики. Кто знает, возникла ли бы значительная, пользующаяся авторитетом наука о языке, если бы не существовало предварительного анализа, обнаруживающегося в оптической передаче и фиксации звуковых образов языковых единиц с помощью письма? Как бы то ни было, но я положительно думаю, что мы обязаны античным и современным языковедческим исследованиям, опирающимся на предварительный шрифтовой анализ языковых текстов, куда более глубокими и фундаментальными идеями, чем это хотят представить некоторые наши современники. Звучащий вновь призыв освободиться от букв столь же понятен и обоснован, как и требование полноты и точности результатов. Однако следует помнить, что плаванию приходится обучаться и обучение происходит фактически по буквам.

Когда совсем недавно мы сами записывали первые слова ребенка, произнесенные в конкретной жизненной ситуации, на пластинки и намеревались исследовать эти начальные образцы человеческой речи в соответствии с правилами языковедческого анализа, я и мои коллеги могли представить себе, насколько сложной должна была быть аналитическая процедура в те времена, когда письма еще не существовало. Ибо для нас основная проблема была связана не с пониманием, не с истолкованием, а в гораздо большей степени с анализом тех еще лишенных четкой фонематической «чеканки» (Prдgung) образований, которые характерны для детской речи с ее еще не установившейся артикуляцией. Пожалуй, тут парадокс в том, что в данном случае корабль зависит от руля больше, чем руль от корабля; в более смягченном виде я бы сказал, что с точки зрения научной практики фонетика в столь же сильной степени зависит от фонологии, как и фонология — от фонетики. О первых словах ребенка более подробно речь пойдет в другом месте.

И все же настоятельной потребностью лингвистического науковедения остается выявление логически исходных шагов индуктивного рассуждения исследователя языка. И для физики, и для языкознания одинаково важны слова, которыми открывается «Критика чистого разума»: «Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта; в самом деле, чем же пробуждалась бы к деятельности познавательная способность, если не предметами, которые действуют на наши чувства...»[32]. Назовем то, что действует или способно подействовать на чувства исследователя языка, конкретным речевым событием (Sprechereignis). Подобно грому и молнии и переходу Цезаря через Рубикон, оно единично, происходит hie et nunc[33] и занимает определенное место в географическом пространстве и в григорианском календаре. Языковед проводит основные наблюдения над конкретными речевыми событиями и фиксирует полученные результаты в исходных научных положениях. В этом все эмпирические науки равноправны. Однако характер предмета исследования в физике и в языкознании совершенно различен (на что указывает аксиома о знаковой природе языка); кроме того, неодинаковы и способы наблюдения, а также логическое содержание исходных научных положений.