Субъект и объект практического мышления

Опираясь на результаты, полученные в ходе философско-психологического исследования этих структур, можно утверждать, что авторы отмечают существование двух взаимосвязанных, хотя и относительно самостоятельных познавательных структур, отвечающих за хранение информации в памяти субъекта: базирующейся на чувственном восприятии (представление) и базирующейся на мышлении (понятие). Применительно к задачам это может означать, по мнению Ю. Козелецкого, следующее: «У людей возникает представление о задаче по принятию решений — представление, которое является субъективным образом» [3, с. 22].

Традиционно представлениям приписывали несущественные, внешние, чувственно воспринимаемые признаки, а понятиям — признаки абстрактные, существенные, не данные в непосредственном восприятии. При анализе границу между этими формами зачастую провести было сложно, поскольку эти компоненты тесно взаимосвязаны. Так, Н. И. Жинкин говорит о сенсорной абстракции, а Э. А. Фарапонова при изучении технического мышления отмечает взаимосвязь и единство понятийного и образного компонентов и особо подчеркивает, что «образ в процессе решения технических задач выступает не только в качестве опоры (как это имеет место, например, при первоначальном усвоении и оперировании некоторыми математическими и физическими понятиями), но и как равноправный компонент этого интегрального образования» [11, с. 168].

В дальнейшем, изучая психологические закономерности формирования понятий, психологи пришли к необходимости выделять некоторые дополнительные (или промежуточные) формы презентации обобщенных знаний, занимающих как бы промежуточное место между представлениями и понятиями: синкреты, комплексы и т. д. [1]. Более поздние исследования показали, что к образно-понятийным компонентам опыта необходимо подключать другие признаки познаваемых объектов, в частности, решаемых задач. Одним из таких компонентов следует считать мотивацию мыслительной деятельности. Было показано: «Основным положением, раскрывающимся при изучении роли мотивации в мышлении, является не только признание мотивов в качестве динамического фактора, побуждающего к осуществлению мыслительной деятельности, но и включение мотивов в саму структуру мышления» [10, с. 94].

Ряд авторов указывает на недостаточность выделения двух таких рядов психических образований для структурирования опыта субъекта. В частности, Ю. Н. Кулюткин утверждает, что структуры, в которых фиксируется опыт субъекта, не могут быть понятиями, так как кроме понятийно-логического компонента они содержат мотивационно-ценностные и операционально-действенные компоненты [6; 7].