Становление личности

Приняв этот принцип плюрализма, мы должны быть готовы посмотреть в лицо тому факту, что мотивы животных не будут адекватной моделью мотивов людей, а мотивы взрослых не всегда будут продолжать мотивы детства, и, наконец, мотивация невротичной личности не обязательно будет определять мотивацию нормального ин­дивида. Многие исследователи надеялись распутать клубок человеческой мотивации с помощью упрощенных моделей машины, животного, ребенка или патологической личности. Ни одна из этих моделей не адекватна3.

3. Эта теория будет приписывать динамическую силу когнитивным процессам, то есть планированию и намерению. Мы завершаем эпоху крайнего иррационализма, ког­да человеческая мотивация приравнивалась к слепой воле (Шопенгауэр), к борьбе за выживание (Дарвин), к инстинктам (Мак-Дугалл и др.), к паровому котлу ид (Фрейд). Мощное влияние этих доктрин низвело роль «интеллекта» до уровня незначительной. В лучшем случае интеллект рассматривался как инструмент для реализации мотива. Ког­нитивные функции — простые слуги. Центральная нервная система — агент автоном­ной нервной системы4.

Постепенно возник протест. Свыше сорока лет назад, сделав обзор теории Мак-Дугалла, Грэм Уоллас предложил пополнить перечень инстинктов «инстинктом мыс­ли»5. Позднее представители гештальтпсихологии приписали динамическую силу ког­нитивным операциям. Мы придаем форму своему восприятию, изменяем свои воспоминания, решаем свои проблемы благодаря динамичным «самоопределяющимся» тенденциям в мозговом поле, у которых нет неизбежной связи с влечениями, инстин­ктами или другими побуждениями. Бартлетт обобщил такие силы словосочетанием «усилия осмысления». Это понятие играет большую роль в работах многих современ­ных психологов, эмпириков, когнитивных теоретиков и экзистенциалистов6.

Несомненно, люди жадно стараются познать смысл своих нынешних пережи­ваний и своего существования как целого, но мы не должны резко отделять такие когнитивные мотивы от тех, которые традиционно называются волевыми или аффек­тивными. Для людей типично пытаться делать что-то, в чем их желания и планы хо­рошо согласуются. Желание и разум не находятся в отношениях господина и слуги, а сплавлены в один мотив, который мы можем назвать «намерением».

Намерение — форма мотивации, обычно игнорируемая, но имеющая централь­ное значение для понимания личности. Понятие намерения позволяет нам преодолеть противопоставление мотива и мысли.

Подобно всем мотивам, намерение относится к тому, что индивид пытается делать. Конечно, существуют сиюминутные и кратковременные намерения (получить