Сознание как парадокс

Величественная множественность интерпретаций в гуманитарной науке

Временно оставим естественные науки и приглядимся к наукам ино­го типа — к гуманитарным. Обычно отмечают, что эти науки имеют раз­ный предмет исследования: мол, естественники изучают природу, нечто материальное, а гуманитарии — культуру, нечто духовное. Критики этого взгляда говорят: все науки (будь то физика, лингвистика, физиология или психология) имеют разные предметы исследования. А потому вве­денная спецификация сама по себе недостаточна для того, чтобы сфор­мулировать различия в научном методе '. К каким наукам, например, отнести политэкономию, зоопсихологию или археологию, исходя из изу­чаемого ими предмета? А логику — науку правильно мыслить — разве не следует считать гуманитарной наукой? А к каким наукам тогда отне­сти математическую логику или математическую лингвистику?

Вызывает споры и идея, что гуманитарные науки изучают уни­кальные объекты: мол, каждый человек, каждое историческое событие, каждое произведение искусства уникальны, а естественные науки изу­чают только нечто общее, обезличенное. «В сущности, — пишет Ф. Боас по поводу уникальности объектов изучения, — это справедливо не только по отношению к Geisteswissenschaften (т. е. к наукам о духе — В. А) но и ко всякой науке... В центре внимания астронома — не общие законы физики и химии, а реальное местоположение, движение и строение звёзд. Геолог занят пластами и перемещением земной коры и говорит о зако­нах лишь при столкновении с постоянно повторяющимися явления­ми»2. Действительно, естественные науки тоже изучают уникальное, а

' Кажется, что именно об этом, хотя и чересчур подробно, рассуждает Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998, с, 72 и ел.

3 Боас Ф. Некоторые проблемы методологии общественных наук, // Антология исследований культуры, 1. СПб, 1997, с. 507.

87

гуманитарные — находят общие закономерности (например, законы, го­ворящие о влиянии этики протестантизма на хозяйственную жизнь или о стремлении бюрократических инстанций к расширению). И как ре­шить, что есть уникальное, а что — общее? Является ли, например, изучение романских языков изучением чего-либо уникального"? Если нет, то, может быть, хотя бы французский язык уникален? Или только язык Франсуа Вийона, Виктора Гюго и Стендаля?

Ещё одна часто встречающаяся точка зрения: в гуманитарных нау­ках применяется метод, не подлежащий употреблению в естественных науках, — метод эмпатического понимания. Мол, учёный-гуманитарий представляет себя на месте людей, включенных в события, пытается как можно более полно осознать обстоятельства, в которых они дей­ствовали, и мотивы, которыми они руководствовались. Утверждается, что с помощью такого отождествления с изучаемыми героями историки, социологи и культурологи приходят к пониманию, а, следовательно, и к адекватному объяснению интересующих их событий. Однако сам по себе этот метод не может ничего объяснить. Может быть, я могу понять автора средневековой саги. Но как мне узнать, правильно ли я его по­нял? Стоит согласиться с К. Гемпелем; этот метод может быть эвристи­чески полезным, выступая в качестве критерия правдоподобия, но и только. Аналогичную функцию выполняют в естественных науках кри­терии эстетического совершенства: недостаточно красивые теории ка­жутся естественникам не слишком правдоподобными.